Учеба строгого режима. Бывший студент и преподаватель о чаре, поборах и ограничениях в вузах Туркменистана

Кира Крамер

16 марта в Туркменистане проведут очередную всенародную акцию по высадке деревьев. Во время этих субботников в стране, если верить официальной информации, ежегодно высаживают миллионы деревьев. В качестве основной и бесплатной рабочей силы на этих мероприятиях используют студентов. Учащиеся туркменских вузов являются, пожалуй, одной из самых бесправных категорий граждан страны. Их нещадно эксплуатируют, используют для участия в многочисленных торжественных мероприятиях, так называемых чаре, костюмы и инвентарь (например, велосипеды, ведра, лопаты) для которых молодые люди должны покупать за свой счет. При этом за студентами ведется строгий контроль — обязательный дресс-код, запреты на вождение автомобилей и выезд за рубеж. Несмотря на это многие выпускники стремятся попасть в вузы и даже готовы платить за это огромные взятки.

О жизни туркменских школьников и студентов «Хронике Туркменистана» рассказал правозащитник, член Ассоциации прав человека в Центральной Азии Рейимберды Курбанов, который окончил Пединститут в Лебапском велаяте, а потом работал преподавателем химии в школе и в вузе.

Рейимберды Курабнову 28 лет, он из рабочей семьи. Его мать более 30 лет работала в сфере здравоохранения, медсестрой в поликлинике города Туркменабата. Отец был строителем, его не стало в 2003 году. У Рейимберды есть  брат.

В 2013 году он окончил первую спецшколу Лебапской области и поступил в Государственный педагогический институт имени Сейитназара Сейди на факультет математики и естественных наук по направлению «Химия и преподаватель химии».

Чтобы отработать диплом, с 2018 по 2020 годы Рейимберды два года работал учителем химии старших классов в школе, которую он окончил. Параллельно он преподавал физическую и аналитическую химию в родном Пединституте.

— Рейимберды, что вы можете рассказать о преподавательском составе в учебных заведениях Туркменистана? На сколько высок уровень квалификации учителей?

— Из-за нехватки кадров туда приглашали всех подряд, даже не компетентных в своей сфере. Достаточно иметь диплом, чтобы тебя зачислили преподавателем. От учителей не требуется никаких знаний, только лояльность при выполнении задач, связанных с чаре, трудовым воспитанием и бесконечными субботниками. 

Меня пригласили на работу, потому что я был участником олимпиад и хорошо знал свой предмет. А потом уже сам готовил олимпиадников. В своей области я был известным преподавателем и репетитором. В школе у меня была достаточно большая зарплата, я получал 2200 манатов, и еще 1000 манатов мне платили в институте. 

— Если вы были востребованы и получали приличную по туркменским меркам зарплату, почему вы бросили это все и начали заниматься правозащитной деятельностью?

— Своими правами я начал интересоваться после того, как начали ущемлять мою семью. Мы — этнические узбеки, хотя по паспортам мы туркмены, которых постоянно притесняли. Туда же добавились экономические проблемы, очереди за хлебом и мукой, коррупция начиная с детсадов и тд. 

В 2013 году я начал помогать своим соседям писать заявления, чтобы они не подвергались репрессиям. В это же время власти начали блокировать интернет и начались репрессии. Ухудшилась и жизнь студентов. Вузы стали превращаться в колонии общего режима, постепенно каждый год ужесточались правила, которые противоречили законам страны. Например, с 2013 года ректораты вузов стали забирать загранпаспорта студентов, заставляли их покупать велосипеды. Каждый новый ректор вводил свои правила и относительно нашего внешнего вида.

— Давайте по порядку. Как и зачем у студентов забирали паспорта?

— Замдекана, куратор или глава кафедры передавал старосте группы устный приказ, иногда они были письменными, что мы должны отдать в ректорат паспорта и подписать бумагу. Там было сказано, что «я обещаю во время каникул не выезжать за границу и добровольно передаю свой загранпаспорт ректорату. Если я не передам паспорт и выеду за границу без получения разрешения, я согласен на отчисление».

Обратно они получают документ только после окончания вуза.

— Вы свой паспорт тоже отдавали?

— Нет, я в то время уже был белой вороной, хотя из-за этого у меня всегда были проблемы. Я говорил, что это противоречит законам Туркменистана.

— То есть любой студент мог не подчиняться правилам?

— Теоретически да, но в Туркменистане подавляющее большинство студентов поступают в вузы за взятки, они не знают свой предмет, и их можно легко завалить. Им важно поступить на любой факультет и получить диплом. Система этим пользуется и их могут отчислить в любой момент. Мое преимущество было в том, что я поступил без взятки и хорошо учился, а руководству вуза нужны примерные студенты-отличники.

Я говорил, что не могу отдать паспорт, так как мне надо ехать с мамой за рубеж на операцию в Россию. Много лет назад по ошибке туркменских врачей( Глазной институт имени Каранова) моя мать лишилась глаза. Она также пережила инфаркт. 

На моем факультете только я не отдал свой паспорт и ко мне из-за этого придирались. Эта практика ужесточается, сейчас у студентов собирают не только загранпаспорта, но и водительские удостоверения. Им нельзя водить машины до окончания вуза.

— А кто заставлял студентов покупать велосипеды?

— Велосипедный «бизнес» начался в 2013 году, когда еще не было двойного курса валют. Мы были первым потоком студентов, которых заставили покупать велосипеды. Тогда они стоили около $200. Потом мы узнали, что племянники тогда еще президента Гурбнагулы Бердымухамедова закупают их в Китае и распределяют по вузам. А дальше ректорат заставляет студентов их покупать.

— Независимые СМИ, в том числе корреспонденты ХТ, сообщают, что взятки за поступление в туркменские вузы достигают десятков тысяч долларов. Откуда в такой бедной стране как Туркменистан, где люди стоят в очередях у госмагазинов, чтобы купить хлеб на пару манатов дешевле, есть возможность находить такие суммы?

— Когда я поступал, взятки на химический факультет достигали $25-$30 тысяч. А потом, когда обвалился курс маната, они уменьшились в два раза – до $10-$15 тысяч. Отдавая такие деньги, студенты, конечно, надеются их «отбить» уже устроившись на работу. Размер взятки зависит от вуза и факультета. У нас престижным считался факультет истории, потому что его выпускники могли легко устроиться в суд, МНБ или прокуратуру. Такая должность предполагает наличие власти, которая помогает получать взятки и «отбить» плату за поступление.

У туркменов большие семьи: кому-то помогают родственники из за границы, кто-то продает свое имущество и скот. Ситуация привела к росту ростовщичества, когда деньги дают в долг под проценты. Биржи акций у нас нет, поэтому это такой вид денежных вложений для богатых. Люди находят деньги, но большей частью это связано с долгами. Те, кто взял в долг, потом не всегда могут его вернуть, но таковы риски. У меня несколько однокурсников кто дал взятки, сейчас таксуют в России.

— Как часто студентов отправляют на чаре (участие в различных праздничных торжества в качестве массовки) и субботники?

— Минимум три раза в неделю. Мероприятия могут быть самые разные. Например, массовки для гостелевидения. Причем некоторые торжества снимают не для ТВ, а TikTok и YouTube. Эти пропагандистские ролики рассчитаны на живущих за рубежом.

Я был на мероприятиях, когда студенты сидят в актовом зале, где ничего не происходит. Операторы снимают, как они хлопают в ладоши и смотрят на пустую сцену. Потом эти кадры вставляют в телерепортажи. На таких мероприятиях существует не просто строгий дресс-код, туда не берут тех, кто, по мнению организаторов, выглядит внешне непривлекательно.

Также ежемесячно сотрудники МНБ проводили встречи в актовом зале на 500-600 студентов, и угрозами запрещали пользоваться ВПН, посещать запрещенные сайты и порочить Туркменистан.

Для субботников студенты должны за свой счет покупать лопаты и грабли. Они разделены на группы, которыми руководит преподаватель “халыпа”. За каждой группой закреплен участок земли на территории университета и в городе. Графика уборки нет, но нас каждый день в 8 утра собирали на линейке (причем за опоздание ты должен писать объяснительную), на которой декан, как в армии, зачитывал распорядок дня: одни идут на чаре, другие на субботник или съемки.

Поборы существуют и в школах. К учителю приходит директор и говорит, ты должен собрать такую-то сумму, чтобы купить шторы, портрет президента или грабли и лопаты на субботник. И тебе нужно собирать эти суммы с учеников. К счастью, я всегда отказывался от этой работы и получал за это.

— Расскажите про требования к внешнему виду студентов.

— Это насильственный дресс-код. Парни должны быть в белой рубашке и черном костюме и туфлях. На голове должна быть тахья, а на лацкане пиджака — значок в виде флага. Зимой добавляется  темное пальто ниже колена и дорогая меховая шапка. Контролируется стрижка и даже портфели, которые должны соответствовать определенному стандарту. Мы также носили бейджики, у каждого факультета они были своего цвета. Например, у химиков зеленые, у историков — красные и так далее.  

Все девушки-студентки должны красить волосы в черный цвет, даже светловолосые славянки. Под тюбетейку девушек заставляют добавлять искусственные косы, которые должны быть одинаковой длины. В четные дни они надевают красные платья, а в нечетные — синие. В праздничные дни требуется носить зеленое платье.

Чтобы платья были одинаковые, ткань девушки покупали в вузе, а потом отшивали платья в ателье. Я не знаю точно, кто поставлял материал, но, как и велосипеды, эти люди являлись родственниками экс-президента.

Парням чуть легче, потому что они могут покупать одежду где угодно.

Что касается макияжа, то он для студенток запрещен. Хотя на девушек из обеспеченных семей это не распространялось, им все сходило с рук.

Кроме повседневной и праздничной одежды, у студентов должен быть набор спортивной (штаны, куртка, кепка и кроссовки), на которую наносится аббревиатура вуза. В 2013 году форма стоила 200 манатов, на тот момент это было около $70, а в 2018 году цену подняли до 5000 манатов.

— А какие требования к внешнему виду преподавателей? Недавно в ООН замглавы МИД Туркменстана Мяхри Бяшимова заявила, что в стране не существует дресс-кода для женщин, работающих на госпредприятиях.

— Это не так, придерживаться дресс-кода необходимо не только в государственных, но и во многих частных организациях. Женщины должны носить национальные платья, которые не должны облегать фигуру. Замужние должны повязывать платок, незамужние – надевать тахью, причем на тахье должны быть узоры племени Теке, вне зависимости от того, к какому племени девушка принадлежит или является ли она этнической туркменкой.

Женщинам также запрещают пользоваться косметикой или носить золотые украшения за исключением обручального кольца и неброских сережек.

Эти правила не касаются жен, дочерей и родственниц высокопоставленных чиновников или силовиков. Они носят что хотят, красят волосы, пользуются косметикой. Однако, когда по указу сверху начинаются кампании по контролю за внешним видом женщин, они тоже должны следовать дресс-коду, пока волна проверок не стихнет.

Отмечу, что при приеме на работу, при прочих равных данных работодатель отдает предпочтение мужчинам. Особенно если речь идет о молодых специалистах. Считается, что девушка все равно скоро выйдет замуж, будет рожать детей и не сможет полноценно работать. Но школ это не касается из-за дефицита кадров. Разницы в зарплатах у учителей мужчин и женщин нет.

Женщин часто ставят на руководящие должности, чтобы создать видимость гендерного равенства. Однако в таких случаях она не принимает реальные решения, а лишь передает указания вышестоящих инстанций.

— Как устроен образовательный процесс? На каком языке ведется обучение?

— Только на туркменском языке, если вы не изучаете иностранный язык. Английский и русский языки считаются иностранными. С пятого класса я учился в областной спецшколе, которая давала относительно хорошее образование. А вот в Пединституте оно было ужасным. Я могу с гордостью сказать, что все мои знания в области химии – исключительно моя заслуга. Спасибо ВПН, благодаря которому я читал литературу на английском языке или ее переводы. 

Все высшее образование в Туркменистане  — фальшь, даже в хваленом Инженерно-технологическом университете имени Огуз Хана, который сотрудничает с Японией. Но везде есть несколько талантливых студентов, которых, как и меня, отправляют на олимпиады. Хотя на самом деле, надо признать, мои знания — это базовые знания любого химика, но коллеги считали меня вундеркиндом.

— Но при этом диплом очень важен, хотя человек не получает знания?

— Это связано с отсутствием свободного рынка. В большинстве рынок труда обеспечивается государством, поэтому при устройстве на работу требуется диплом.  

— Не очень понятно, за что давать взятку в $30 тысяч, если можно получить более качественное образование за рубежом

— У нас же искусственно созданная бюрократия, когда есть списки вузов, где туркмены могут учиться.  Плюс тяжело выехать из страны, а еще невозможно получать переводы от родителей. И даже если окончить вуз, то потом ему еще надо утвердить диплом на родине.

Кроме того есть туркменский менталитет. Многие родители не хотят отпускать детей в зарубежные вузы, потому что боятся, что без их надзора сын сопьется или станет наркоманом, а дочь “испортится”. 

В стране есть единицы обученных квалифицированных профессионалов. Например, это человек из богатой семьи и у него есть связи и деньги, но, главное, у него есть желание учиться.  Он может по госпрограмме поехать учиться и потом вернуться на родину. Но в целом в стране нет специалистов. Моей маме в Туркменистане элементарно не могли провести протезирование глаза, для этого она ездила в Россию.

— Как студенты проводят свой досуг? Что представляют собой жизнь в общежитии?

— Свободного от чаре и субботников времени у студентов мало. В общежитиях введен комендантский час с 19 часов вечера до 7 утра. Мне повезло, потому что я жил у себя в квартире. Студентам даже на каникулах запрещают ходить на тусовки или свадьбы. Перед тем как ты уезжаешь домой, ты подписываешь бумагу, что не будешь водить машину, ходить в клубы и пить спиртное.

— Что происходит в школах? Редакция ХТ получала информацию о том, что следить за поведением учеников даже во внеурочное время заставляют классных руководителей.

— Да, преподаватели обязаны присматривать за старшеклассниками, даже вне школы. Учителя должны периодически обходить дома учеников, интересоваться их жизнью и проводить беседы с родителями. Это полный абсурд, что понимают как школьники и родители, так и учителя, которые в большинстве отказываются от этой работы. Если руководство школы настаивает и угрожает, учитель просто приходит домой к ученику и просит родителей подписать бумагу о том, что он провел воспитательную беседу.

— Независимые СМИ регулярно сообщают, что школьниц в Туркменистане проверяют на девственность. Вы сталкивались с такой практикой?

Да, это стандартная процедура. Каждый год женщины-учителя собирают учениц и рассказывают им о правилах поведения женщин. После таких «лекций» учитель объявляет дату, когда школьницы должны пойти в гинекологию на проверку девственности.

О результатах проверки открыто не сообщается, но если выясняется, что какая-то девочка уже не девственница, в известность ставят преподавателя и полицейских, которые затем проводят беседу с родителями девочки. Бывает, что об этом узнают в школе, слухи в Туркменистане распространяются быстро, и тогда начинается травля со стороны одноклассников и других учеников.

Для парней собрания не проводят и нотации о правилах поведения им не читают.

Расскажите про золотую молодежь. Почему она остается в стране, когда у нее есть возможность получить хорошее образование?

— Это дети бизнесменов, предпринимателей, силовиков, или студенты, у которых есть родственники в Ашхабаде, связанные с госструктурами. Они не уезжают, потому что для них жизнь в эмиграции будет сложна, у них нет навыков выживать, они ни к чему не стремятся, а все проблемы решают через свои связи. В 2015 году был случай, когда студент, сын бизнесмена, убил человека и даже это дело замяли. За деньги в нашей стране можно решить любую проблему. Даже невыездные чиновники могут за крупную сумму покинуть страну.

Золотая молодежь должна носить форму. Но эти люди всегда будут отличаться. Они могут не ходить на чаре и субботники, а также им позволено водить машины и выезжать за границу. Учителя их боятся, потому что из-за жалобы таких студентов их могут уволить.

— Учеба за рубежом – это больше про образование или возможность покинуть страну?

— Я тесно общаюсь с диаспорой в России, Беларуси и других странах. Я понимаю, что люди уезжают не просто из-за экономических проблем. Сами того не понимая, люди стремятся к свободе. Пусть даже без знания языка, для них главное — это покинуть Туркменистан.

— Как они обходят ограничения на выезд?

— После того как начались массовые протесты активистов за границей, власти испугались и немного смягчили правила выезда. Некоторые люди могут уехать без взяток.

Другим приходится их давать. Они находят посредников, у которых связи в миграционной службе. Это $3500-$20 000 в зависимости от родственных связей и кейса. Например, бесплатно или за небольшие суммы выпускают потенциально неопасных людей, которые нигде не шумели, «на глаза не попадались», часто из дальних деревень. Миграционная служба понимает, что такой человек заработает на дом и машину, и вернется домой.

Иногда человек подписывает бумагу, что обязуется вернуться на родину. Такую практику вводят время от времени, когда власти поднимают вопрос о миграции, и нижестоящие чиновники таким образом показывают, что занимаются этим вопросом.

— Со стороны кажется, что у молодых людей в Туркменистане безвыходное положение. Как вы считаете, в чем главная проблема страны?

— Проблема нашего общества заключается в недальновидности людей и надежде, что кто-то другой изменит ситуацию. Общество не хочет на себя брать ответственность и что-то изменять. Но, с другой стороны, 30-летняя изоляция и диктатура держат население в страхе. Этот страх нагнетается со стороны МНБ, которое запугивают население.

Единственная надежда — это свободный доступ к информации, и власти также стараются лишить этого своих граждан. Я надеюсь, что Туркменистан не сможет полностью заблокировать интернет. Чтобы решить эту проблему, туркменистанцы должны отправлять своих детей за границу, чтобы они обучались, видели мир и, самое главное, возвращались. Чтобы поменялось поколение и поменялись взгляды людей. 

---

Справка. В 2022 году количество студентов в высших учебных заведениях в Туркменистане составило почти 70 тысяч человек. В 2022-2023 учебном году в высшие учебные заведения Туркменистана приняли 15 326 студентов, а в средние профессиональные учебные заведения — 10 490 человек. В мае 2022 года сообщалось, что в этом году школы Туркменистана окончили более 82 тысяч выпускников.

Среди иностранных студентов в российских вузах граждане Туркменистана, которых почти 31 тысяча, занимают третье место после Казахстана и Узбекистана.  Почти 19 тысяч  граждан Туркменистана имеют студенческий ВНЖ в Турции, где по количеству студентов занимают третье место после Ирана и Азербайджана. В вузах Беларуси больше всего обучается студентов из Туркменистана. В 2021 – 2022 учебном году число туркменских студентов в вузах Беларуси составило 6 600 человек — это более 20% от общего количества иностранных студентов.