15 лет неизвестности и отчаяния: нужны срочные международные действия для прекращения исчезновений в туркменских тюрьмах

provetheyarealive.org

Обращение туркменской общественности к странам-участницам Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе в связи с 15-летием Московского механизма ОБСЕ по Туркменистану.

15 лет назад десять стран-участниц Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе инициировали Московский механизм ОБСЕ в отношении Туркменистана. Это стало важнейшей реакцией международного сообщества на массовые репрессии, развернутые властями страны в отношении сотен людей, подозреваемых в причастности к инциденту, который власти Туркменистана называют «покушением на президента Ниязова».

С помощью жестоких пыток людей заставляли признаться во многих преступлениях, которые они не совершали. В результате, в начале 2003 года свыше 60-ти человек были признаны виновными и приговорены к длительным срокам заключения, а семь человек получили пожизненное наказание. С момента проведения закрытого, скорого и несправедливого суда их никто больше не видел. Власти назвали их «террористами» и навсегда заперли за решеткой. Все эти долгие годы их семьи не знают, где находятся их родные и живы ли они вообще. Они мучаются и страдают от неизвестности. От преследования властей также пострадали сотни и тысячи родственников и друзей осужденных – они были произвольно уволены с работы, отчислены из ВУЗов, лишились жилья и имущества, сосланы в отдаленные районы страны и получили запрет на выезд из страны. Эти массовые нарушения прав человека, включая вопиющие нарушения национального законодательства, нашли подробное отражение в докладе профессора Эммануэля Дэко, ставшего результатом расследования в рамках Московского механизма ОБСЕ.

Хотя власти Туркменистана не стали сотрудничать с докладчиком ОБСЕ в 2003 году, его детальный и высоко профессиональный доклад привлек мировое внимание к широкомасштабным репрессиям в Туркменистане и стал основой для дальнейших действий международного сообщества, включая три резолюции Генеральной Ассамблеи ООН и два доклада Генерального секретаря ООН. В этих документах ООН выражала крайне серьезную обеспокоенность тяжелой ситуацией с правами человека в Туркменистане и призывала власти к прекращению этих нарушений и проведению объективного расследования.

Применение Московского механизма ОБСЕ и последовавшая за ним международная реакция помогли уменьшить масштаб репрессий, но не смогли спасти уже пропавших в тюрьмах. Движимый параноидальными страхами, президент Ниязов вплоть до своей смерти в 2006 году продолжил систематические «чистки» государственного аппарата, сравнимые разве что с репрессиями в сталинские времена. Многие государственные служащие были осуждены как «вредители», «шпионы», «казнокрады». Осужденные исчезали в туркменских тюрьмах без какой-либо связи с внешним миром. Отсутствие информации о судьбах близких — бесконечная пытка для родственников, которые по 10-15 лет не знают, живы ли их близкие. Оставаясь членом ОБСЕ и ООН, Туркменистан стал в те годы современной реинкарнацией средневековой деспотии, погрузился в самоизоляцию и создал себе репутацию безнадежной «второй Северной Кореи» в международном сообществе.

Надежда на позитивные изменения появилась после прихода к власти президента Бердымухамедова в 2006 году. Общество с нетерпением ждало хоть каких-то положительных изменений и прекращения кошмарного произвола, который творился при Ниязове. Поначалу президент Бердымухамедов приобрел репутацию реформатора, допустив в первые годы своего правления некоторую «оттепель». Временно почти прекратились исчезновения в тюрьмах. Однако вскоре «оттепель» закончилась, в страну вернулся культ личности, и политические репрессии развернулись с новой силой. Непредвзятый анализ более чем 10-летней истории правления нового президента показывает, что никаких принципиальных положительных изменений в государстве и обществе не произошло. Более того, в последние годы, после секретных, закрытых от родственников и общества судов, в тюрьмах Туркменистана снова стали пропадать люди, находясь там в полной изоляции безо всякой связи с внешним миром. Страх подвергнуться произвольному аресту в любой момент и навсегда пропасть в заточении оказывает страшное негативное воздействие на все слои туркменского общества и подавляет любые общественные инициативы и дискуссии. Этот страх лишает нас надежды на перемены.

О судьбе почти сотни людей, пропавших при Ниязове, так ничего и не стало известно. У некоторых из них должны были закончиться сроки заключения, и родственники надеялись скоро увидеть своих близких. Первым шоком для них стали сообщения о повторном осуждении в тюрьме на новые длительные сроки. Вторым шоком — выдача мертвых тел тех, кого ждали и надеялись увидеть живыми. Часто факт повторного осуждения или смерти были первым и последним известием о судьбе человека за 15 лет.

Тиркиш Тырмыев, Ёллы Гурбанмурадов, Акмурад Реджепов и другие, чьи тела со следами истощения и пыток были выданы родственникам за последние два года, «вышли на свободу» мертвыми, при этом сроки их заключения уже подходили к концу. Эти события стали шоком и для всего общества, так как многие из умерших в заключении ранее занимали значимые посты в государстве, пользовались уважением в обществе. Однако власть показывает всем, что для нее нет никаких авторитетов. Угрозами и давлением родственникам запрещают распространять информацию о факте смерти их родных в тюрьме.

В 2013 году началась международная кампания «Покажите их живыми!», целью которой стало решение проблемы насильственных исчезновений в Туркменистане. На сегодняшний день кампания смогла документировать 112 случаев, однако известно, что исчезнувших еще больше, и скорбные списки не закрыты. К сожалению, власти Туркменистана игнорируют прямые обращения кампании. Точно также остались без ответа президента Бердымухамедова вопросы о судьбах пропавших, которые ему задавали лично Председатель ОБСЕ и Президент Швейцарии Дидье Буркхалтер, Государственный секретарь США Джон Керри и канцлер ФРГ Ангела Меркель. Президент Бердымухамедов отделывался малозначимыми репликами и обещаниями «во всем разобраться», «передать дела экспертам». Туркменские дипломаты в ответ на прямые вопросы ссылаются на какие-то переговоры с «иностранными партнерами», которые по какой-то причине должны оставаться в тайне от мирового сообщества, а, главное, от туркменского общества и от родных и близких узников туркменских тюрем.

Недавно нам стало известно, что кампания «Покажите их живыми!» старается убедить страны-участницы ОБСЕ в необходимости новых срочных совместных действий в связи с нерешенностью вопроса о судьбах пропавших в туркменских тюрьмах. Мы, родственники пропавших, полномочные представители родственников, а также представители гражданского общества Туркменистана, полностью поддерживаем эту инициативу. Мы убеждены: сегодня нужны решительные и экстренные действия в рамках ОБСЕ и других международных организаций.

Мы обращаемся к вам с убедительной просьбой понять всю глубину случившейся трагедии, которая затронула большое количество людей в нашей стране и их семьи. Это трагедия, которая уже 15 лет является для нас пыткой неизвестностью. Единственное, чего мы все добиваемся – получить информацию о судьбе своих близких и возможность увидеть их.

Мы обращаемся к вам, представителям стран-участниц ОБСЕ, приложить все усилия для того, чтобы диалог с Туркменистаном в рамках экстренных механизмов ОБСЕ состоялся. Необходимо предпринять все возможные меры для того, чтобы власти страны стали наконец предпринимать реальные шаги для решения этой проблемы. Мы уверены, что диалог в рамках экстренных механизмов ОБСЕ позволит властям Туркменистана цивилизованным способом найти решение для окончания ужасной трагедии, затронувшей всё общество Туркменистана, и перевернуть эту страницу трагической истории.

Представители официального Туркменистана должны понять, что насильственные исчезновения в тюрьмах, пусть даже и под предлогом законности, являются продолжающимся преступлением с точки зрения международного права и не могут быть оправданы никакими целями, и что именно так эти исчезновения рассматриваются международным сообществом. Никакие «дымовые завесы» бесконечных пустых переговоров и «потемкинские деревни» образцовых тюрем напоказ не должны изменить это отношение.

Мы уверены, что если экстренные механизмы ОБСЕ не будут использованы, власти нашей страны будут тянуть время и продолжат обманывать международное сообщество и население своей собственной страны. Необходимо убедить власти Туркменистана в жизненной важности настоящего диалога со своим обществом. Они должны, наконец, сообщить родственникам всех пропавших, живы ли их близкие, и прекратить эту страшную пытку неизвестностью.

Некоторые из нас уже получили тела своих родственников, умерших в тюрьмах, некоторые еще надеются увидеть своих близких живыми и встретить их на свободе. Мы призываем вас срочно помочь нам решить эту проблему. 15 лет – очень долгий срок. Время уходит, и шансы на то, что родные смогут встретиться с живыми или узнать о судьбе близкого человека, тают на глазах.

Годовщина выхода доклада в рамках Московского механизма ОБСЕ в отношении ситуации в нашей стране напоминает нам об этом важном акте международной солидарности и дает нам надежду. 15 лет назад неравнодушные страны-участницы ОБСЕ отреагировали на нашу трагедию и помогли туркменскому обществу. Сейчас снова настал момент, когда нам срочно нужна ваша помощь. Мы ждем ее и надеемся на вас.

***

Обращение составлено и подписано более чем 30 гражданами Туркменистана – родственниками и друзьями людей, ставших жертвами насильственных исчезновений в тюрьмах страны, и гражданскими активистами. Так как все они проживают в Туркменистане, их имена по соображениям безопасности не публикуются.

Мы, представители организаций международного гражданского общества, поддерживаем это обращение:

• Юрий Джибладзе, Центр развития демократии и прав человека (Россия)
• Ольга Захарова, Аналитический центр Фридом Файлс (Россия/Польша)
• Кейт Уоттерс, Круд Аккаунтабилити (США)
• Виталий Пономарев, Правозащитный центр «Мемориал» (Россия)
• Рейчел Денбер, Хьюман Райтс Уотч (международная)
• Ивар Дале, Норвежский Хельсинкский комитет (Норвегия)
• Олександра Матвийчук, Центр гражданских свобод (Украина)
• Анара Ибраева, Общественное объединение «Достоинство» (Казахстан)
• Толекан Исмаилова, Бир Дуйно – Кыргызстан
• Нина Карапетянц, Хельсинкская ассоциация за права человека (Армения)
• Аветик Исхакян, Хельсинкский комитет Армении
• Елена Шахова, «Гражданский контроль» (Россия)
• Атур Сакунц, Хельсинкская гражданская ассамблея – Ванадзор (Армения)
• Штефан Мелле, Немецко-Русский обмен (Германия)
• Айкухи Арутюнян, Защита прав без границ (Армения)
• Корнелия Коллер, Австрийская Хельсинкская ассоциация (Австрия)
• Наталья Таубина, Фонд «Общественный вердикт» (Россия)
• Вадим Пивоваров, Ассоциация УМДПЛ (Украина)
• Татьяна Ревяка, Беларуский дом прав человека им. Бориса Звозского (Литва/Беларусь)
• Алесь Беляцкий, Правозащитный центр «Весна» (Беларусь)
• Кэти Моррис, Артикль 19 (Великобритания)
• Евгений Жовтис, Казахстанское международное бюро по правам человека и соблюдению законности (Казахстан)
• Лейла Алиева, Региональный центр стратегических исследований (Грузия/Азербайджан)
• Андреа Менапаче, Итальянская коалиция ща гражданские свободы и права (Италия)
• Тетьяна Печончик, Информационный центр по правам человека (Украина)
• Данута Пшевара, Хельсинкский фонд по правам человека (Польша)
• Марта Пардави, Венгерский Хельсинкский комитет (Венгрия)
• Елена Тонкачева, Центр правовой трансформации (Беларусь)
• Урания Пировска, Македонский Хельсинкский комитет (Македония)
• Крассимир Канев, Болгарский Хельсинкский комитет (Болгария)
• Албан Мурики, Косовский реабилитационный центр для жертв пыток (Косово)
• Эльдар Зейналов, Центр прав человека Азербайджана
• Татьяна Шихмурадова, жена политического заключенного, исчезнувшего в тюрьмах Туркменистана (США)
• Брижит Дюфур, Международное партнерство по правам человека (Бельгия)
• Вячеслав Мамедов, Демократический гражданский союз Туркменистана (Нидерланды)
• Светлана Валько, Truth Hounds (Грузия/Украина)
• Мария Ясеновская, «Общественная альтернатива» (Украина)
• Анна Маралян, Центр международной защиты (Франция)
• Светлана Астраханцева, Московская Хельсинкская группа (Россия)
• Фарид Тухбатуллин, Туркменская инициатива по правам человека (Австрия)
• Эрика Леонайте, Институт мониторинга прав человека (Литва)
• Олег Гулак, Беларуский Хельсинкский комитет (Беларусь)
• Пепин Герриц, Нидерландский Хельсинкский комитет (Нидерланды)
• Гельды Кяризов, бывший узник тюрьмы Овадан-депе (Чешская республика)
• Юлия Серебрянник, «Права и свободы граждан Туркменистана» (Чешская республика)
• Диана Серебрянник, «Туркмен Юрт ТВ» (Чешская республика)
• Валентина Череватенко, Союз «Женщины Дона» (Россия)
• Маттиас Уй, humanrights.ch (Швейцария)
• Изабела Кисич, Хельсинкский комитет за права человека в Сербии (Сербия)
• Тимур Мисриханов, Асоциация независимых юристов Туркменистана (Нидерланды)
• Гиорги Марджанишвили, Центр участия и развития (Грузия)
• Александра Делеменчук, Украинский Хельсинкский союз прав человека (Украина)
• Дарья Атдаева, жена политического заключенного, исчезнувшего в тюрьмах Туркменистана (Египет)
• Алекс Поштика, Ассоциация Promo-LEX (Молдова)