Мой ТГУ. Из воспоминаний Олега Ернева о спортивной истории университета

Олег Ернев

Брось раздоров невзгоды, пока ты в пути.
Посвяти правде годы, пока ты в пути.
Сберегая богатство, ты тяготы терпишь.
Раздавай и расходуй, пока ты в пути.
Омар Хайям

– Сурик, Павел Иванович просил нас зайти сегодня к нему.
– Зачем?
– Зайдём – узнаем. Пошли?
И вот мы идём по длинным коридорам Туркменского государственного университета.
Сурен Петросов, мой друг и сокурсник, невысокого роста, пружинистая походка. Сам как сильно сжатая пружина. В поединках эта пружина стремительно распрямлялась, и через секунду противник лежал на земле.

Мы подошли к двери заведующего кафедрой физического воспитания. Нам навстречу поднялся невысокий седовласый мужчина крепкого телосложения. – Здравствуйте, молодые люди!
– Здравствуйте, Павел Иванович!
– Садитесь. Как у вас с учёбой?
– Вроде, всё в порядке.
– Это хорошо. Я – сразу к делу. Сурен, я знаю, что  ты в секции самбо и у тебя хорошие показатели. Смог бы ты выступить за университетскую команду?
– Но, Павел Иванович, я не профессионал.
– Так это городские студенческие соревнования по разным видам спорта. В Политехническом институте, в Медицинском, даже в Сельскохозяйственном есть самбисты. Готов выступить за университетскую команду?
– Готов.
– Отлично. Я в тебя верю. Знаю, что ты университет не подведёшь. Алик, а ты? – обратился он ко мне. – Ты ведь тоже…
– Ой, нет, я пас, – активно запротестовал я.
– Ну тогда, до свиданья. Да, Сурен, спасибо тебе за племянника.
– Да что вы, Павел Иванович…
– Спасибо, что приобщаешь к спорту. А то сигарету изо рта не вынимал, – дядя Павлуша (как я называл его в семейном кругу) с лёгкой укоризной посмотрел на меня. Я, сконфузившись, прикрыл рукой пачку, предательски выглядывавшую из нагрудного кармана.

Много прекрасных преподавателей работало в нашем университете, одним из них был Павел Иванович, который стоял у истоков его создания.

Сколько я его помню, он всегда ездил на велосипеде. Рано поседевший, сосредоточенный, спокойный, зимой и летом в лёгком пиджачке, без головного убора. Закалка ему была нужна для поддержания здоровья после тяжёлого фронтового ранения.

Родился он 16 мая 1907 года в Кизыл-Арвате в семье железнодорожника. Будучи старшим, он с девяти лет стал надёжной опорой отцу. После большевистского переворота семья переехала в Ашхабад. Окончив школу, Павлуша работает в типографии наборщиком и, увлёкшись гимнастикой, становится членом клуба любителей спорта и активно участвует во всех спортивных мероприятиях Туркменской республики. К 1937 году он уже видный спортивный деятель, за это время произошли яркие спортивные события. Так уже в 1928 году на Всесоюзной спартакиаде команда Туркмении была представлена баскетболистами, футболистами, велосипедистами, легкоатлетами и тяжелоатлетами. Одними из популярных видов спорта становятся конные состязания. Хочу напомнить о легендарном конном пробеге, совершённом в 1935 году тридцатью джигитами. За восемьдесят четыре дня они прошли сложнейший маршрут длиной около 5000 км, включавший в себя Каракумскую пустыню, плато Устюрт, казахстанские степи, российские лесостепи, и с триумфом были встречены в Москве многотысячной толпой болельщиков. Как писали тогда в газетах: «Москва бросала цветы под копыта туркменского коня, покрывшего себя славой невиданного перехода». Пробег имел огромный общественный резонанс, а его участники стали поистине национальными героями.

В том же году группа велосипедистов из Туркменистана совершила велопробег из Ашхабада в Москву. Велоспортсмены Курбан Кел, Лушников, Махтумов, Никитин, Оразов, Саркисов, взяв старт 11 июня 1935 года, преодолели расстояние 3900 километров за 27 дней, что являлось своеобразным рекордом. Стартовав 24 июня 1935 года, вторая группа в составе Александра Владычука, Чары Ниязова, братьев Николая и Сергея Кондратьевых по тому же маршруту Ашхабад-Красноводск-Баку-Тифлис-Ростов-на-Дону-Москва на рулепедах собственной конструкции 3900 километров преодолела ещё быстрее – за 20 дней. Участники беспримерного пробега получили высокую оценку за выносливость.

А в 1936 году десять спортсменов Туркменистана на лодках-таймунах совершили водный переход из Туркмении до Москвы по маршруту: Каспий – Волга – Ока – Москва-река, проделав путь в 4653 км. Много трудностей встречали спортсмены на своём пути, но ни штормы Каспия, ни сильное течение многоводной Волги, ни встречные ветры, ни дожди, ни грозы не сломили воли участников перехода. И 6 октября, в два часа дня, в парке культуры и отдыха имени Горького в Москве состоялся финиш перехода, где тысячи москвичей приветствовали героев: Гельдыева Аннака, Байрамова Худайберды, Иламанова Карадервиша, Таганова Ораза, Аширова Берды Кули, Кавусова Курбаннияза, Атаева Байджана, Оразова Сары, Мамеда Аннаева и Хаджи Тувака.

О том, что туркменские спортсмены совершили настоящий подвиг говорит тот факт, что ими восхищались самые знаменитые люди той эпохи: Чкалов В., Леваневский С., Ляпидевский А., Каманин М., Громов А., Байдуков Г., Коккинаки В. и др.

На фоне таких впечатляющих спортивных достижений и массового героизма в Москве в 1937 году проходит первый Всесоюзный парад, в котором принимает участие и Павел Заблякин в составе туркменской спортивной делегации.

Специалистов в то время по физическому воспитанию пока ещё не хватало и Павла Заблякина, как отличившегося спортивного мастера, направляют в Ленинград, в техникум им. П.Ф. Лесгафта (ныне Национальный государственный университет физической культуры, спорта и здоровья им. П.Ф. Лесгафта). По окончании техникума он возвращается в Ашхабад и работает уже в Комитете по делам физкультуры и спорта при СНК ТССР.

Но началась война, и Павел Иванович был отправлен на Центральный фронт старшим радистом, а затем сержантом артиллерийского полка. После тяжёлого ранения, потеряв правую почку, он вернулся в Ашхабад. Его приглашают работать в Педагогический институт имени М. Горького на должность заведующего кафедрой физического воспитания. Он снова окунулся с головой в свою любимую работу, отдавая ей все силы, всю душу. «В здоровом теле – здоровый дух» – стало его девизом.

Он искренне хотел, чтобы все в республике: юноши, девушки, мужчины, женщины – были здоровы и красивы. Цитировал А.П.Чехова: «В человеке всё должно быть прекрасно…» Иногда в наших доверительных беседах я, в юношеской запальчивости, пытался доказать ему, что прекрасная душа, как и талант, могут обитать и не в здоровом теле.

– Тот же Чехов, – говорил я, – он же талантливый писатель.
– Очень талантливый, – соглашается Павел Иванович.
– А умер от туберкулёза так рано.
– И что в этом хорошего? Разве не лучше, если бы он был бы здоров и продлил бы свою жизнь ещё лет на 20-30.
– А Ван Гог, а Модельяни, а Мусоргский? – не сдавался я.
– А древние греки. Тот же Платон, глубочайший философ. Какие тонкие рассуждения о душе! А ведь он занимался классической борьбой и принимал участие в Олимпийских играх. Да и прозвище его Платон означает широкоплечий.
– Я понимаю, – сдавался я, – здоровый нищий счастливее больного короля.
После таких весомых доводов сигарета сама собой выпадала из моего рта, я присоединялся к Сурену и активно начинал посещать тренировки.

Скольких замечательных спортсменов он воспитал! Их не перечислить. Я видел их на парадах, которые Павел Иванович проводил. Парады были неотъемлемой частью его работы. Он не спал ночами, продумывал сложнейшие построения, подолгу репетировал со спортсменами. Какие он выстраивал фигуры! Как красивы были все эти молодые участники парадов в белых тренировочных костюмах, подтянутые, мускулистые, белозубые, разных национальностей. Для нас, ашхабадцев, спортивный парад – был настоящим праздником, театральным действом, поистине незабываемым зрелищем, это был Гимн красоте и здоровью.

Ты сегодня не властен над завтрашним днём.
Твои замыслы завтра развеются сном.
Ты сегодня живи, если ты не безумен.
Завтра всё перевёрнуто будет вверх дном.
Омар Хайям

Война осталась позади. Жизнь налаживалась … и вдруг… землетрясение. Словами не передать весь ужас этого ашхабадского катаклизма. Он – в человеческих жертвах, в человеческих изломанных судьбах, в человеческих искромсанных телах. Чего стоит только один стекольный комбинат: расплавленное до 1000 градусов жидкое стекло заживо сжигало людей… или горящих молодых студентов общежития медицинского института в полуподвальном помещении, которые не могли выскочить потому, что на окнах были решётки, а помочь было некому: город лежал в руинах.

Павел Иванович в эту ночь уезжал на соревнования. Они были уже в районе Анау, когда земля вздыбилась… Здания обвалились, рельсы изогнулись, перекорёжились. Все поняли, бросились в город к своим домам, но… города не было. Павел Иванович с трудом нашёл место, где стоял их дом. Руины. Руками он разгребал обломки, отваливал плиты. Он слышал плач ребёнка. Там, под обломками находились молодая жена и маленький сынишка. Обломал ногти, в кровь изодрал руки. Быстрей, быстрей!!! Плач прекратился. Успеть! Вот спинка детской кроватки… Ещё несколько плит, досок. Кровать. На ней – тело жены, которая собой закрыла дитя. Вытащил жену, ребёнка. Он был ещё тёплый, но… Эта страшная рана осталась навсегда в его душе…

К 1950 году город оправился от катастрофы, отстроился, залечил свои раны. Жизнь продолжалась. Пединститут был реорганизован в Государственный университет им. Горького. Павел Иванович Заблякин продолжил заведовать кафедрой физического воспитания при университете, вторично женился. Женой его стала юная волейболистка, красавица Шурочка Гаврилюк. Она была блестящим математиком, и преподавала высшую математику в этом же университете. Это была прекрасная пара, у которой родилась замечательная дочка. Вместе они выстроили прочный дом, в котором на праздники собиралась вся наша многочисленная родня. Я помню этот просторный дом на улице Крылова, сад посаженный Павлом Ивановичем, туркменскую овчарку Карагёза, тугие, сочные гроздья винограда, задевающие головы гостей.

Половину урожая из своего сада Павел Иванович развозил по родственникам на своём велосипеде. Дядя Павлуша не скупился, столы ломились от разнообразных яств. Родня была очень дружная, как дружны были почти все ашхабадцы, пережившие страшную трагедию. Женщины помогали стирать, готовить, убирать. После застолий звучали песни. Павел Иванович с удовольствием присоединялся к женскому хору. Он был очень смешлив, любил хорошую шутку и от души радовался этим многошумным торжественным сборищам, которые продолжались до трёх дней, если не больше. Как любой человек, переживший тяжёлые испытания, он умел ценить саму жизнь, ценить каждое мгновение и умел эту жизнь праздновать.

Праздник сердце твоё пусть теперь веселит.
Праздник ликом своим в души радость вселит.
Чтобы дело твоё увенчалось успехом,
Праздник, дом посетив, его благословит.
Омар Хайям

Он научил меня, что вино, о котором пишет Омар Хайям, это не тот хмельной напиток, к которому привыкло человечество, а это напиток экзистенциальный, мистический, с помощью которого мудрый человек умеет экстатически наслаждаться самой жизнью, понимая её скоротечность. Эта мысль настолько глубоко запала в меня, что с алкогольными напитками с того времени я навсегда распрощался.

Дядя Павлуша очень любил мою маму. Переживал, что потеряв любимого человека, она так и не вышла замуж. Знал по спортивной части моего отца. Тот был мастером спорта по классической борьбе. В тяжёлых ситуациях помогал нашей семье деньгами. Когда я благодарил, говорил с улыбкой: «Станешь доцентом, вернёшь с процентом». В моей литературной судьбе он принял самое непосредственное участие. Вместе с супругой тётей Шурой они разглядели во мне будущего литератора: «Твоё место в университете. Поступай на филологический». А ведь я сам не понимал, в каком направлении мне двигаться: то ли идти в армию, то ли в какой-то институт. Сдал документы и… провалился на сочинении. Я был удивлён. Мои сочинения, по которым у меня всегда были высокие оценки, даже зачитывались на родительских собраниях.

Один из немногих в школе я писал стихи, которые одобряла учительница по русскому языку и литературе Нина Петровна Каплина. Уже выступал со стихами на телевидении вместе с молоденьким и талантливым Лёнечкой Филатовым. И вдруг двойка?! Что такое? А вот что: из сотни с лишним человек почти все писали сочинения на темы по программным произведениям: «Евгений Онегин», «Преступление и наказание», «Что делать?» и т.п. Я же выбрал свободную тему, понадеявшись на свою фантазию, но когда я узнал тему – был обескуражен: «Человек в коммунистическом будущем или коммунистическое будущее как сфера интересов человека». В общем, бред, а точнее идиотизм. С такой темой не мог бы справиться сам Маркс, даже если бы ему помогал Энгельс. Такая тема могла быть «по зубам» только политическому интригану и авантюристу В. Ульянову, но никак не семнадцатилетнему абитуриенту. Но тема выбрана. От лишнего человека Печорина и нигилиста Базарова я был также далёк, как Земля от Луны. Мне бы что-нибудь бы предметное, вот бы где развернулось моё воображение. Но коммунистическое будущее!!! Художник во мне, придушенный «грандиозной» темой, пискнув, если не умер, то впал в глубокий летаргический сон.

Пришлось идиотизм возводить в десятую степень, то есть развивать этот бред, придумывая будущее, которого нет, и человека в нём, которого никто никогда не видел. Вспомнив газетные штампы, я начал примерно так: «В аспекте развития мирового коммунистического движения…» Дальше читатель может сам дорисовать эту страшную картину.

Печорин, Базаров, Онегин вывезли всех, кто их «оседлал». Я же в списках не значился. Пришёл к Павлу Ивановичу.

– Ну что?
– Двойка.
– Как?!
– Не знаю. Два.
– Побудь здесь.

Ушёл. Потом я узнал, что в приёмной комиссии произошёл примерно такой диалог.
– За что двойка Ерневу?
– В сочинении сплошная абракадабра.
– Это вольная тема?
– Да.
– Но он хоть честно попытался мыслить.
– Здесь нет мыслей, Павел Иванович, здесь сплошные штампы.

И тут прозвучало такое, за что в 1937 году бы расстреляли, а в 1968 могли уволить из университета: «Но само название темы уже предполагает газетные штампы, чем мальчик и воспользовался».
– Как вы можете?..
– А вы? Кто это будущее видел? Кто его знает, будет ли оно вообще? Дали бы тему «Как я собирал хлопок», вот тут бы он развернулся. Когда рассказывает, мы до слёз хохочем. Вот увидите, он книги будет писать.

Исправили на тройку. Возможно, эта тройка и определила мою дальнейшую судьбу, ведь не поступи я в университет, меня уже ждал военкомат.

Павел Иванович в Сурене не ошибся. Он не подвёл, и занял одно из первых мест, так что я гордился уже не только своим дядей, но и своим другом.

«Строй созвездий отражает наши смертные тела…» — какая глубокая мысль величайшего суффийского религиозного поэта Дж.Руми!!!

Созвездиям присущи гармония, красота, соразмерность, и, если звёзды смотрятся в нас, то почему бы и нашим телам не отражать красоту и гармонию Вселенной. Где-то здесь, в этой мысли Руми таится мистическая связь между красотой и здоровьем наших тел и космосом. Может быть, эту связь, если не понимал, то чувствовал своим чистым и чутким сердцем замечательный Человек и Педагог Павел Иванович Заблякин.

Павел Иванович скончался в марте 1988 года и до последних своих дней проработал заведующим кафедрой физвоспитания в университете. Он был заслуженным тренером ТССР, членом Всесоюзной коллегии судей по спорту СССР. За заслуги в развитии культуры и спорта ТССР был награждён медалью » Дружбы народов». Имел награды: медаль «За отвагу», медаль «За боевые заслуги», орден «Красной звезды».