Научное открытие Старого Мерва

Ильга Мехти

К 1884 году так и не завершенная Каушутханкала была переделана под русское укрепление. Новый Мерв стал заурядным гарнизонным городком. Скучную жизнь в захолустье офицеры разбавляли верховыми прогулками к руинам Старого Мерва. Когда-то это была северная часть Хорасана — провинции Персии, державную корону которой многие века назад гордо несли предки туркмен династии Сельджуков. Но мало кто из русских офицеров мог знать о прежней кипучей жизни на всей огромной территории с непривычными им руинами глиняных памятников.

История этой земли открылась миру, когда сюда был командирован востоковед, ординарный профессор Императорского Санкт-Петербургского университета Валентин Алексеевич Жуковский. Он не был археологом и не считал себя им, но для него, влюбленного в Персию, поручение Императорской Археологической комиссии изучить Старый Мерв было шансом увидеть памятники, описанные в старинных хрониках и летописях, которые он за три года до этого изучал в Персии.

Валентин Алексеевич с наслаждением вдохнул аромат вековой пыли, когда его ноги, наконец, ступили на бренную землю Старого Мерва. Востоковед поражался грандиозности, впервые осматривая обветшалый, но величественный куб мавзолея султана Санджара, и более скромные могилы асхабов — сподвижников пророка Мухаммада Бурейды и Гифари. Но сразу не мог понять, где же был там известный «Дом правления»?

Шаг за шагом Жуковский находил уже известные ему памятники и открывал доселе неизвестные, воссоздавая политическую и культурную историю Мерва на различных этапах его существования. Однако, имея в запасе только три месяца, он ограничивался лишь изучением рельефа городища. Потому свою деятельность он рассматривал только, как подготовку к археологическим исследованиям в будущем. «Прежде чем предпринимать в крае раскопки в больших или меньших размерах и углубляться в недра земли, следует позаботиться о том, что уцелело еще на поверхности, — уберечь и сохранить для науки развалины городов и памятников путем снятия рисунков, фотографий, бумажных оттисков с надписями на камнях, планов. Эти замечательные мысли нашли отражение в его работе «Древности Закаспийского края. Развалины старого Мерва».

В первой части Жуковский рассматривает «книжную» историю города и его района, имея лишь дорожную карту, составленную неизвестным персидским инженером, проехавшим из Мешхеда в Балх через Бухару, да сообщения, сделанные исследователями в помощь русским военным, но в основном, по рассказам местных жителей.

Чтобы понять безмолвие мервских руин, Жуковский заранее готовился, работая в библиотеках Санкт-Петербурга, где знакомился с книгами арабских, персидских, турецких географов. Кто еще способен был так перебуровить книжные пласты эпох на языках оригиналов или выбрать нужное по теме в древних летописях? Это, конечно, было по силам лишь востоковедам, подобных Жуковскому, который, однако, при этом глубоко сожалел, что не имел для изучения необходимой арабской летописи о Мерве.

Во второй части труда «Развалины старого Мерва» Жуковский составил общий̆ план расположения городищ, изучил их и сопоставил свои наблюдения со сведениями источников. Одно из городищ с тех пор вошло в научный̆ обиход под названием «двойного городища», данным ему Жуковским, которое местные называли Абдуллаханкала и Байрамалиханкала. Именно этому ученому удалось установить тождество Гяуркала с внутренним городом арабских географов, а Султанкала — с городом Сельджукидов и Хорезмшахов, окруженным стеной при Меликшахе. Таким образом, Жуковский окончательно установил существование трех городищ старого Мерва и наметил определенную связь между ними, не считая нового «хивинского» Мерва. Иными словами, удалось впервые в науке проследить развитие одного из крупнейших среднеазиатских городов с 7 по 19 век и определить основные его исторические этапы только по историческим источникам, что считал невозможным даже академик В.В. Бартольд.

К примеру. В Мерве был окончательно низвергнут трон Сасанидов, сюда бежал, проиграв сражение с арабами их царь Иездегир. Пришлось прятаться на мельнице, где его предали и убили. Трагическая история, но где же была та мельница? Разные хроники назвали разные места. Жуковский разобрался, что речь у всех шла о Мургабе. Изучение ирригационной системы района в целом привело Жуковского к важному для историков выводу, что в Мервском оазисе других каналов, кроме выведенных из Мургаба, не было и, следовательно, оросительная сеть района не была связана с Амударьей. Удалось также доказать, что древний канал, русло которого сохранилось между городищами Гяуркала и Султанкала, тождествен мервскому каналу Разик, упомянутому в источниках. Он также сумел проследить русло древнего канала, носившего, согласно сообщениям арабских авторов, название «Хормуз-фара».

Большой заслугой Жуковского является составленное им подробное описание с фотографиями памятников Мерва, его окрестностей и местностей по Мургабу. Ученый исследовал надписи на памятниках, издал тексты и их переводы.

В 1899 году труд Жуковского был удостоен большой золотой медали, а академик Бартольд писал: «Из всех городов Средней Азии и Персии до настоящего времени только один Мерв был предметом подробного историко-географического исследования, основанного на сопоставлении сохранившихся остатков прошлого с письменными известиями об этом прошлом».

Так русский ученый В. А. Жуковский дал старт исследованиям Старого Мерва, последующим археологическим экспедициям в советское время, а также ученым из многих стран мира, экспедиции которых не прекращаются до сих пор. И также до сих пор археологи в своих изысканиях опираются на кладезь сведений, собранных востоковедом Жуковским. Данные о Мерве были собраны с завидной полнотой. Систематизация их безукоризненна. Многие материалы им впервые были введены в научный обиход.

Этот тот сгусток тщательно выверенных исторических фактов, который использовали многие историки, писатели, и все те, кто интересуется историей края. Так случилось, что научный труд востоковеда оказался лучшим путеводителем по эпохам Мерва, которому дали энергию существовавшие здесь мировые религии, слава правителей великих империй, мудрость его философов и поэтов.