«Гундогар» о жертвах политических репрессий

Нургозель Байрамова

Гундогар 

Последние десять лет ничего не изменили в положении туркменских политзаключенных и их близких. Как только речь заходит о нарушении прав человека, туркменские власти как будто бы перестают видеть, слышать и понимать, о чем идет речь.

Ежегодно в последнюю неделю мая по инициативе Международной коалиции против насильственных исчезновений (ICAED) во всем мире, наряду с Международным днем жертв насильственных исчезновений (30 августа), отмечается Международная неделя исчезнувших людей.

По этому случаю ICAED выступила с Заявлением, в котором, в частности, говорится, что насильственное исчезновение подразумевает нарушение целого ряда гражданских и политических прав человека, в том числе, права на жизнь, на физическую неприкосновенность, на равенство перед законом, на личную свободу и личную безопасность, а также нарушение экономических и культурных прав, в частности, право на семейную жизнь, на достаточный жизненный уровень, на образование и др.

Насильственные исчезновения идут вразрез с человеческим достоинством и верховенством закона. Совершаемые массово и систематическим образом, они являются преступление против человечества.

«Жертвы насильственных исчезновений зачастую подвергаются пыткам, — говорится в Заявлении. — Они осознают, что у них очень мало шансов на то, что кто-то придет им на помощь. Они также понимают, в каком отчаянном положении находятся их семьи. И даже если жертвы насильственных исчезновений будут спасены, последствия нанесенной им травмы не проходят бесследно, а физические и психологические шрамы остаются на всю жизнь».

Жертвами насильственных исчезновений считаются лица, лишенные свободы представителями государственной власти либо лицами или группами лиц с ведома и согласия представителей официальной власти или при их поддержке, с последующим содержанием в условиях неразглашения их местонахождения. Это длящееся преступление. Оно продолжается до тех пор, пока достоверно не установлена судьба и местонахождение жертвы. Даже при наличии информации о том, что исчезнувший человек был подвержен внесудебной казни либо умер и был тайно захоронен, до тех пор, пока не будут найдены и идентифицированы его останки, считается, что имеет место насильственное исчезновение.

Государство обязано расследовать все случаи насильственных исчезновений, установить судьбу и местонахождение исчезнувших лиц, найти и привлечь к суду виновных, а также обеспечить надлежащее возмещение ущерба жертвам, каковыми являются не только сами исчезнувшие, но также его родственники и иные лица, которые понесли прямой ущерб вследствие этого преступления. В противном случае, безнаказанность будет способствовать повторению преступлений, причинит жертвам дополнительные страдания, негативно скажется на верховенстве права, на доверии общества к судебной системе и государственной системе в целом.

Международная коалиция против насильственных исчезновений, в которую входят 56 организации, проводит кампанию за ратификацию Международной конвенции ООН для защиты всех лиц от насильственных исчезновений. Конвенция была принята 20 декабря 2006 года и вступила в силу 23 декабря 2010 года. Государства, подписавшие этот документ, обязывались в своем внутреннем законодательстве квалифицировать насильственные исчезновения как преступления против человечности.

Конвенция охраняет право каждого человека не подвергаться насильственному исчезновению, право знать правду и право на правосудие и компенсацию. Она также предписывает государствам-членам ООН принимать эффективные законодательные, административные, судебные и прочие меры в целях предупреждения и пресечения актов насильственного исчезновения. Она запрещает существование секретных тюрем и обязывает извещать семьи о судьбе их задержанных родственников. В конвенции признается право родственников знать правду о судьбе своих близких и получать возмещение вреда. Кроме того, в ней содержится требование к государствам предотвращать насильственные исчезновения путем введения четких гарантий защиты прав лиц, лишенных свободы, а также разыскивать исчезнувших людей или (в случае их смерти) устанавливать местонахождение их останков и передавать их родственникам.

На сегодняшний день Международную конвенцию ООН для защиты всех лиц от насильственных исчезновений подписали 96 государств и 56 государств ее ратифицировали. В числе тех, стран, которые, к сожалению, стоят в стороне от этого важного акта, до сих пор не признают его важности в политическом и гуманитарном аспекте и не внедряют юридические нормы Конвенции в свое внутреннее законодательство, находится и Туркменистан — страна, известная многочисленными нарушениями прав человека, в том числе, публично уличенная в применении практики насильственных исчезновений.

Проблема, связанная с многочисленными фактами насильственных исчезновений в Туркменистане, объединила ряд правозащитных организаций, инициировавших в сентябре 2013 года кампанию «Покажите их живыми!» Цели кампании — выяснить судьбы людей, пропавших в туркменских тюрьмах, получив информацию от туркменских властей об их местонахождении, состоянии здоровья и юридическом статусе, добиться доступа к заключенным для их семей, адвокатов, врачей и представителей международных организаций, а также не допустить впредь исчезновения людей в тюрьмах Туркменистана. В рамках своей деятельности правозащитники подготовили и распространили два объемных доклада «Покажите их живыми! Без вести пропавшие в Туркменистане» и «Тюрьма Овадан Депе: Средневековые пытки в современном Туркменистане». Также инициаторы кампании проводят брифинги, участвуют в международных конференциях, выступают в средствах массовой информации, встречаются с представителями международных организаций. Ими также документировано 88 случаев исчезновений в туркменских тюрьмах. Список жертв был направлен в администрацию президента Бердымухаммедова с требованием прекратить практику насильственных исчезновений и предоставить информацию о всех заключенных, упомянутых в этом списке. Также с ним были ознакомлены представители США и Евросоюза. Работа по сбору данных о других случаях насильственных исчезновений продолжается.

Большинство из тех, о ком постоянно напоминают властям Туркменистана правозащитники, чьи имена звучат в стенах ООН и Европейского парламента, в прошлом занимали государственные посты. Они были осуждены как террористы и на многие годы лишены связи с внешним миром, с родными и близкими, лишены возможности опровергнуть выдвинутые против них обвинения, доказать свою непричастность к событиям 25 ноября 2002 года, которые были задуманы Ниязовым как верный способ расправы с теми, кто был несогласен с его диктаторскими методами руководства страной. Среди них бывший председатель Меджлиса Туркменистана Тагандурды Халлыев и бывший посол Туркменистана в ОБСЕ Батыр Бердыев. Оба были арестованы в 2002 году и приговорены к 20 годам лишения свободы. Бывшего председателя Комитета по телевидению и радиовещанию Туркменистана Сердара Рахимова приговорили к 25 годам тюрьмы, бывшего министра иностранных дел Бориса Шихмурадова — к пожизненному лишению свободы.

Бывший руководитель Государственной пограничной службы Тиркиш Тырмыев в 2002 году был приговорен к 10 годам лишения свободы за якобы злоупотребление должностными полномочиями. В 2012 году «за нарушение режима содержания» к этому сроку было добавлено еще семь лет. Он скончался в тюрьме в январе 2017 года. Также стало известно о смерти в 2016 году двух бывших сотрудников органов госбезопасности Туркменистана: Аннадурды Аннасахатова (приговор — пожизненное заключение) и Векиля Дурдыева (приговор — 25 лет). После почти полутора десятков лет, проведенных в неизвестности, единственное, что смогли сделать их близкие — это проводить их в последний путь.

Как отмечалось правозащитной организацией «Amnesty International» в заявлении «Пора положить конец насильственным исчезновениям в Европе и Центральной Азии», официальные власти по-прежнему прибегают к насильственным исчезновениям, чтобы устранить политических оппонентов, заставить замолчать диссидентов, для преследования этнических, религиозных и политических организаций, а также в качестве инструмента репрессий: «Насильственное исчезновение — это преступление, которое пышно расцветает в обстановке секретности. Оно устроено так, чтобы жертвы оказались вне защиты закона, а личности преступников оставались неизвестными, равно как судьба их жертв, многих из которых пытают и убивают».

Как только речь заходит о нарушении прав человека, туркменские власти как будто бы перестают видеть, слышать и понимать, о чем идет речь. Так они ведут себя всегда, когда ситуация складывается явно не в их пользу: не слышат критики, не рассматривают жалобы, не отвечают на запросы, в то же самое время упорно твердя об «укреплении сотрудничества» с международными организациями и институтами.

Тем временем в Туркменистане попирались и продолжают попираться основополагающие международные нормы, провозглашенные ООН, а именно: никакие исключительные обстоятельства, какими бы они ни были, будь то состояние войны или угроза войны, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение, не могут служить оправданием насильственного исчезновения людей.

Последние десять лет ничего не изменили в положении туркменских политзаключенных и их близких. Пытка неизвестностью продолжается. «Придя к власти, Бердымухаммедов должен был положить конец насильственным исчезновениям, — сказала Рейчел Денбер, заместитель директора правозащитной организации «Human Rights Watch» по Европе и Центральной Азии. — Чем дольше бездействует Бердымухаммедов, тем больше причастность его правительства к тому, что эти ужасные преступления продолжают совершаться».

В первое время после кончины Ниязова в декабре 2006 года появилась надежда на то, что новый президент не станет брать на себя бремя ответственности за нарушения Конституции и международных конвенций, допущенные в ходе разбирательства дела о так называемом «покушении» и дальнейших действий в отношении осужденных.

Казалось, он должен был понимать, что даже небольшое изменение в лучшую сторону условий содержания этой категории заключенных, рассекречивание места их нахождения, информация о состоянии здоровья, разрешение на переписку, передачи и свидания с членами семей и адвокатами принесут ему огромную пользу и повысят авторитет как в стране, так и за рубежом. Однако, этого не произошло.

«Причину я вижу в одном: вместе со своим предшественником новый президент был вовлечен во все подробности проведенной операции по расправе с оппонентами ниязовского режима и поэтому, выражаясь фигурально, не видел для себя возможности честно взглянуть в глаза этим измученным пытками и издевательствами людям, — говорит Татьяна Шихмурадова. — Тем более, что не только мой муж, но и еще целый ряд осужденных по так называемому »делу 25 ноября» были его коллегами по работе в правительстве Туркменистана. Пятнадцатый год десятки людей томятся в полной изоляции от внешнего мира. Вопрос о том, живы ли они, до сих пор остается главным. Да, ситуация меняется, двери страшной тюрьмы Овадан-депе, где по некоторым данным и содержатся все политические заключенные, чуть приоткрылась, но на волю выпущены не люди — гробы с останками людей, а их силы, здоровье и жизни остались в страшных казематах».

Сегодня, 25 мая Борису Шихмурадову исполняется 68 лет. За то время, что он и его товарищи провели в застенках, произошло много событий, в той или иной степени изменивших мир. Многое изменилось и в самом Туркменистане. Но лишь одно осталось неизменным: власть по-прежнему старается держать народ в страхе, по-прежнему ищет виновных в своих неудачах, забыв при этом мудрый совет почаще заглядывать в зеркало, и не думает о том, что правда, какая бы она ни была, всегда берет верх даже над самой изощренной ложью.