Виталий Волков
Насколько надежны спецслужбы стран Центральной Азии в борьбе с ИГ? Ответ на этот вопрос вдвойне актуален после сообщений о переходе командира таджикского ОМОНа на сторону ИГ.
Сообщение о том, что командир таджикского ОМОНа полковник МВД, орденоносец Гулмород Халимов с высокой вероятностью может находиться в рядах «Исламского государства» (ИГ), опубликованное таджикским информационным агентством «Азия-Плюс» 12 мая, вызвало широкий резонанс в стране и у ее соседей.
Вопрос о доверии
«На таком уровне о вербовках в ряды ИГ не было известно, поэтому инцидент с таджикским полковником, якобы собравшим команду из десятка волонтеров и через Москву направившимся в Сирию, стал одним из самых обсуждаемых событий не только в республике, но и в соседних государствах. Он ставит вопрос о доверии к таджикским силовикам в целом», — заявил в интервью DW сотрудник Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) Андрей Серенко.
По его данным, после опубликования сообщения о Халимове появилась версия, что, возможно, командир таджикского ОМОНа арестован за нелояльность собственному руководству, а его исчезновение решили объяснить таким образом.
«Но наши информированные источники, изучив ситуацию, пришли к выводу, что полковник Халимов действительно перешел на сторону ИГ и отправился на Ближний Восток», — говорит эксперт ЦИСА. При этом, продолжает он, анализ разных таджикских интернет-форумов приводит к выводу, что поступок полковника вызвал «нотки симпатии».
Идейная мотивация
«Одно из распространенных объяснений состоит в том, что страна коррумпирована, уровень жизни снижается, в том числе у силовиков. У них два пути — либо включаться в коррупционные цепочки режима, либо присоединиться к людям, которыми движет не стремление к наживе, но мотив организации справедливого общества. Поэтому решение полковника представляется морально более предпочтительным, чем служба режиму», — объясняет эксперт ЦИСА.
По его мнению, такая интерпретация должна насторожить специалистов и в Таджикистане, и в России, поскольку на этом прецеденте может быть основана целая мифология, которая будет стимулировать переход на сторону ИГ не только волонтеров из среды трудовых мигрантов, отправляющихся на заработки, но и людей, достигших высокого положения в таджикистанской властной иерархии.
Российский эксперт по кризисным ситуациям Лев Корольков также видит основания считать, что полковник Халимов отправился на фронт в Сирию и Ирак, но с какой целью — пока неизвестно. Например, нельзя исключать проведения спецслужбами операции по внедрению Халимова в ряды ИГ, указывает Корольков. «С другой стороны, мы должны учитывать, что многие руководящие военные кадры в ИГ — это кадровые специалисты из саддамовского Ирака, которые обучались в российских военных вузах. Они понимают значимость и специфику вербовки в силовых структурах постсоветских стран», — добавляет российский эксперт.
ИГ проводит инфильтрацию?
«Кроме того, учитывая заметные успехи ИГ, надо исходить из того, что оно уже проводит инфильтрацию в силовые структуры вероятного противника, как раньше криминальные группировки направляли «своих» в милицейские ВУЗы, платили им свою степендию и ждали, когда те получат посты. Не исключена и прямая вербовка высокопоставленных сотрудников. Центральная Азия для ИГ — обширнейший рекрутинговый район, откуда оно может черпать достаточно квалифицированные в военном отношении кадры», — объясняет Корольков.
Тем не менее пока об угрозе инфильтрации ИГ в госорганы как о явлении говорить преждевременно, возражает Андрей Серенко. «История с полковником МВД Таджикистана показывает обратное — ИГ не столько пытается просочиться в госорганы стран региона, сколько привлечь представителей элиты на свои фронты. Пока таджикским спецслужбам повезло, что полковник уехал в Сирию — если допустить, что он перешел бы на сторону ИГ в ходе возникновения нестабильности в республике, ущерб был бы несопоставим с нынешним. Для ИГ это прогандисткий успех, но и большая потеря», — рассуждает эксперт ЦИСА.
Студенты, силовики, политики…
С другой стороны, продолжает он, ситуация в Чечне и в Дагестане дает основания специалистам говорить о том, что выявление ячеек ИГ осложнено их высоким уровнем конспирации и наличием сторонников, которые находятся на государственной и муниципальной службе.
«Уже имеются данные, что такие лица есть и среди полицейских, хотя пока последняя информация еще расплывчата — нет фамилий, нет точек проникновения. Но о чем можно говорить с уверенностью — что сторонников ИГ много среди студентов. В том числе — в Центральной Азии. В ИГ, как показывает практика, работают прагматики, заинтересованные, чтобы эти ребята получили высшее образование, интегрировались в муниципальные структуры, поступили на госслужбу, в том числе в силовые структуры. И ждали сигнала о начале более активной работы, который рано или поздно поступит», — полагает Андрей Серенко.
Он обращает внимание и на другой аспект проблемы. Силовики, противодействуя ИГ, вступают в особые отношения с вербовщиками исламистов, с резидентами, с боевиками, с политическими эмиссарами этой организации, и эти отношения могут принять не только враждебный характер, учитывая мощную пропаганду ИГ на фоне деградации, имеющейся в политической жизни Таджикистана, да и других республик ЦА — что показывает пример полковника Халимова.
Что же касается политических элит, контролирующих политику государств во всех республиках Центральной Азии, то они воспринимают радикальный ислам как своего врага. «Люди, достигшие определенного уровня в государственной иерархии, по большей части осознают, что если придет ИГ, то не будет ни с кем делиться властью. Что касается религиозной мотивации, то в основном это менталитет бывших советских работников, и религия для них не является основополагающей», — резюмировал Лев Корольков.
Источник: Deutsche Welle