Этюд о переселенцах. Экономика всегда смотрит в будущее

Дж. Карагезова

Куда только не заносят летние дороги в нынешний год, когда сплошь юбилеи у одноклассниц, с которыми вместе бултыхались в Куртлинском озере, гуляли до полуночи в прохладе зеленых улиц, влюблялись в одних и тех же парней. 

Вот и в недавнее воскресение после тостов, мы уединились с юбиляршей в ее комнате в российском городе, где летом почти также тепло, как в Ашхабаде, но зима, а тем более снег, совсем не радуют. Мы рассматривали фото молодости, соглашались, что все наши подруги были похожи на итальянских кинозвезд. Но вдруг фотография большой деревенской семьи.

— Это уже из папиного архива, недавно с детьми рассматривали, так и осталась тут. Папа привез это фото из Фрунзе, где он родился, здесь мои бабушка, дяди и тети, а этот паренек — мой отец.  Снимались перед его отъездом в Ашхабад. А здесь он сразу в сельхозинститут им. Калинина поступил.  Распределение он, зоотехник, получил в Ташауз, где с мамой Марией Георгиевной поженились и долго вместе работали в сельскохозяйственном производстве. Туркменский язык освоили. Друзей много появилось, которых сохранили до конца жизни.

Животноводство было страстью отца. Потому даже, когда в ЦК компартии позвали, он все считал себя на сельхозработе. В те годы, когда заставляли на общих фотографиях забеливать лица арестованных друзей, биография была важней конкретных дел человека. Отца из партии однажды «выписали», правда, потом восстановили… Вот смотри написано как.

—  Я читаю… «Снят за проявленную неискренность при вступлении в партию…».

— Неискренность заключалось в том, что не написал в биографии про дальнего родственника, который когда-то был кулаком, арестован, но реабилитирован.

— К сожалению, таковы были судьбы многих хороших людей в Туркменистане. Но профессор, член-корреспондент Академии наук Туркменской ССР В.С.Манаков остался в своих учениках. Есть кому науку о сельском хозяйстве продвигать, если стране понадобится. Помню печатали об этом в газетах.

—Так он и сам писал, некоторые его мысли на бумаге остались, мы все сохранили.

Все разговоры прочь! Мы окунулись в  реальность той зыбкой эпохи Перестройки, когда новорожденная программа Новое село все же еще использовала научные рецепты специалистов по сельской экономике, а не, как ныне, все планы из головы одного, даже не сельского жителя, а горожанина, к тому же весьма далекого от этой сферы знаний…

Разбирая почерк, я переписывала мысли специалиста, который строил научные догадки на будущее: «В пастбищном животноводстве надо предусмотреть передачу в собственность как стада овец или верблюдов, так и пастбищ с водными источниками… Целесообразно создать госфонд пастбищных угодий… В договорах обязательно оговорить вопросы охраны окружающей среды, поддержания и умножения продуктивности пастбищ…». «Оросительная вода и в земледелии, и в животноводстве лимитирует широкое и быстрое распространение новых форм хозяйствования». Ученый подчеркивает: «Оплачивать услуги за нее должны сами арендаторы, но они в праве рассчитывать на самостоятельный выбор коллектива, который подаст воду». И вот в заключении: «…На первом этапе предпочтительно договорная система, предусматривающая оплату за услуги механизаторов, агрохимиков и других специалистов без вмешательства должностных лиц… По цепной реакции названных процессов дайханин освободится от министерств и ведомств — ныне монополистов».

Да, ученый мыслил на перспективы развития сельскохозяйственного производства Туркменистана.

—Писал он это в апреле 1994 года, а ему тогда уже 80 лет было.

— Помню, не стало Василия Семеновича в 99 году?

— Да, так… 

Читала где-то, что по результатам демографов среди долгожителей планеты большую часть составляют растениеводы, а это не удивительно. Ведь речь идет о людях одержимых, живущих в ладу с природой, каким и был мой отец.

—  У вас большая семья. Детей у Василия Семеновича и Марии Георгиевны трое, а теперь и внуков пятеро, и правнуков трое. Почти такая же семья, как на этом фрунзенском фото …

— Представляешь, недавно узнала, что папины родители были переселенцами из Воронежской области. Вот судьба-то какая зоркая, и нас отправила в Воронежскую область, на родину предков. 

Туркменская земля для нас родная, покидали, как и все, с болью в сердце. Но надо было учить детей, дать им достойное образование. А семья старшего брата осталась в Ашхабаде. Ни российской погодой, ни лесом, ни здешним медицинским обслуживанием не можем их заманить. Они уверены, что мы обязательно в Ашхабаде все вместе вновь соединимся…