Этюд о переселенцах. Топчан

Дж. Карагезова

Я пишу эти зарисовки о том, как устраиваются мои земляки, которые вынуждено покидают родные места. На этом сайте один из комментаторов неожиданно подсказал мне ценность таких рассказов. Ведь история туркменских переселенцев и есть продолжение истории Туркмении. Сюжетов немало, столько друзей перебрались в Россию.

Начну с моего разочарования новыми жилищными массивами, которыми обросли крупные города России, а особенно Москва и Санкт-Петербург — самые вожделенные места для туркменских переселенцев, которых не встречают на новых местах букетами цветов и щедрыми финансовыми поддержками. Суммы от продажи трехкомнатной ашхабадской трешки хватает на квартиру в этих городах, но только, если вложить эту сумму в фундамент и ждать окончания строительства года два-три на съемной квартире….  

В результате я ехала к новоселам около двух часов с ленинградского вокзала на перекладных, чтобы попасть в лес высоток-близнецов, отличающихся разве раскраской фасадов. И пусть мою голову усыпят пеплом мои земляки, которые, к сожалению, постоянно нервничают, что коммунальщики выпололи их газон или спилили доброе дерево у дома. Поверьте, Ашхабад — зеленый, а в тех новых российских кварталах даже клумбы не предусмотрены. 

Сюда попал с родителями внучек моей подруги. Он уже два года ходил там в садик, а рядом еще есть школа, да пара магазинов и аптек. Но к врачу надо ехать уже на такси, как на «большую землю». Я назвала этот спальный район «гетто». Молодые родители — новоявленные москвичи обиделись за их арендованное жилье, но когда рассказывала им о впечатлениях их сыночка, то со мной во многом согласились. Бабушка — моя приятельница. Она недавно купила домик в более южной, то есть более теплой, области. Внука я везла к ней под Новый год. Он очень соскучился по бабушке, то и дело переспрашивал, а на тот ли поезд сели, не перепутали ли автобус, а на улице уже сам бежал к калитке, зная из ее сообщения номер дома. Позвонили родители, чтобы через неделю сынулю забрать, а он ни в какую. Шестилетка твердо сказал:

— Останусь здесь навсегда, здесь настоящий дом, а у вас высотка.  

Родители были в ступоре. Рушилась уже привычная схема их российской жизни. Подъем в шесть, детский сад и на работу до восьми-девяти. Мама до шести — на ней ребенок, ужин, стирка. Из развлечений только прогулки по детской и спортивной площадке меж домами. Для многих соседей еще водка и пиво, да сериалы по ТВ. Настоящий лес виден из окна, но гулять там невозможно — городская мусорка. Бабушка привезла тогда все же внучка, но сама долго жить там не смогла. На улице не погуляешь с внуком — упасть боялась на ледяных дорожках, а в доме сидеть безвылазно было невмоготу.

Планы у молодых грандиозные. Уже через кого-то и через чего-то взяли кредит и открыли мини-автосервис. Клиенты есть, но «раскрутиться» для хорошей отдачи бизнеса приезжим очень трудно. Вот недавно семья молдаван из Кишинева разорилась — нечем было платить за огромный кредит. Продали новенькую квартиру, рассчитались и уехали на родину, где все свое уже давно продано, но хоть родительский дом в селе остался. Они уехали и увезли свою чернобровую дочь, с которой Рахим подружился в детсаду. Для малыша это первая потеря. 

Снег, наконец, сошел, и мы с Рахимчиком поехали к бабушке смотреть, как цветут яблони — в «гетто» же плодовые не сажают. Ехали «навсегда», то есть пока на год. Удивлялась способностям ребенка. Он помнил прошлую поездку и даже номер поезда. Удивился, когда попали в тот же вагон. И уже глядя восторженно в окно, разоткровенничался и стал меня спрашивать:

— А ты сны видишь? 

— Да как-то уже нет…стара, наверное, для них…

—  А мне часто снится наш Кеши…

— Ты же маленький был, что ты помнишь?

— Тепло там. Друзей много. Тутошки много.

— Здесь яблок много, сам скоро увидишь, а тутошку я тебе сушеную куплю в пакетике. 

— Помню еще наш дом. Зачем его чужим отдали? Мне кажется, он плачет без нас?

Я смолчала. Пусть бабушка сама отдувается на его почемучки. 

С собой мы взяли игрушечный топор. Мама специально покупала в Детском мире, а вместе с ним купила и проблему — не пропускали через металлоискатель. Позвонили бабушке. Она успокоила внука, обещала к приезду настоящий топор ему раздобыть. 

Этот маленький переселенец в Россию уже знал с чего начнет обживаться у бабушки. Перво-наперво построит у ее дома топчан большой, какой был у них в Кеши. Потом будет сажать арбузы и дыни. Бабушка не отговаривает, она уверена, что инициативу нельзя губить запретом. Что-что, но я уверена была, что в чистый лес за грибами-ягодами будут ходить. Это уже плюс. А там по осени в новую школу и обязательно — в музыкальную. Ведь ради образования сыночка семья покинула родину. Ребенок был в восторге от весенних садов, а я собирала в хурджун российские плюсы. Потом его впечатлили лягушатки, радостные после дождя. Мальчик любовался и даже замедлил шаг, боясь наступить. Бабушка показала в кустах ужа с «короной» на голове. А мне рассказала о минусах ее здешней жизни. Не получилось у нее дружба с некоторыми соседями. То ее длинное платье осуждали, то за ковры, которые с таким трудом везла, да еще все ее «таджичкой» называли, дескать, с гор спустилась и всем пыль в глаза пускает. Страшно стало за ребенка. Я же сама родителей уговорила Рахима бабушке пока на воспитание отдать, ведь в том городке построили школу новую с особой программой для будущих математиков, а тут неожиданно такой негатив к переселенцам. Пошли мы в школу знакомиться с будущими учителями, пригласили в гости и соседей позвали. Большой плов на тех же коврах и рассказы о Туркмении положили начало соседской дружбе.

Вся история цивилизации связана с массовым переселением народов. Было не раз и насильственное выжимание населения с родных мест, как произошло в Туркмении. Переселенцы должны быть готовыми ко всему, но самое важное постараться не растерять свою самобытность, национальную индивидуальность. Новый мировой порядок нашей цивилизации, он подразумевает народ будущего не сплошной серой массой из «гетто», а единение настоящих личностей. Потому воспитание детей переселенцев — это работа важная и можно сказать, что ювелирная. Бабушка нацелена воспитать в России Рахимчика настоящим туркменом, чтобы родину, ее традиции помнил, да и от прогресса не отставал. А там, как захочет, может и в Туркмению вернется. Жизнь покажет…