Лечат или калечат? О медицинском туризме, статистике и квалификации медперсонала

Ата Гарлыев

О ситуации на фармацевтическом рынке Туркменистана можно прочесть здесь.

Красивая статистика и страшная реальность

Если верить официальной статистике, болеют в Туркменистане редко и ничем особенно опасным. Например, по данным ВОЗ (статистику организация получает от государства), количество заболевших туберкулезом из года в год падает — с 20 заболевших на 100 тысяч человек в 2000 году до 7,6 – в 2016. Людей с ВИЧ в Туркменистане и вовсе нет, хотя в 2017 году Роспотребнадзор, по данным «Ферганы», зафиксировал 136 случаев ВИЧ-инфекции среди граждан Туркменистана, несмотря на то, что поток мигрантов оттуда небольшой.

Похожая ситуация наблюдается и по другим заболеваниям.

Сами врачи, однако, говорят об обратном — заболеваемость постоянно растет, а статданные, как у нас принято, постоянно подкручиваются. «Кухня» эта сложная, но схема отлажена на протяжении многих лет и работает безотказно.

Например, ни в поликлиниках, ни в стационарах больному не ставятся «нехорошие» диагнозы: ВИЧ, корь, ветряная оспа, краснуха, скарлатина, дифтерия и некоторые другие. Симптомы некоторых из них списываются на «аллергические реакции».

Туберкулез диагностировать отказываются до тех пор, пока не будет явных признаков, когда болезнь переходит в запущенную стадию. Все это время больные мучаются сами и заражают опасной и легко передающейся болезнью окружающих.

Постоянный стресс, вызванный экономическим кризисом, падением доходов и снижением качества жизни приводит к росту сердечно-сосудистых заболеваний и онкологии.

Данные о смертности в стационарах занижаются. Тяжелобольных либо отказываются госпитализировать, либо, если они уже лежат в больнице, умирать отправляют домой. Количество умерших в медучреждениях в этом случае не растет, что позитивно отражается на статистике.

Медицинский туризм

Часто больные и сами уезжают из госпиталей, потому что не могут оплатить лечение или боятся попасть к молодым врачам. Если есть необходимость, то обращаться к врачу стараются только по рекомендациям родных и друзей. Особенным «спросом» пользуются доктора из «старой гвардии», которым доверяют значительно больше, чем тем, кто оканчивал местные вузы при новой системе.

Те, кто смог оформить документы для выезда, стараются лечиться за рубежом. Если такой возможности нет, идут в частные консультационные центры. В Ашхабаде таких осталось два. Раньше очень популярной была турецкая больница, но в апреле 2017 года ее закрыли без объяснения причин.

Популярными направлениями медицинского туризма являются Иран, Индия, Турция и, в меньшей степени, Россия и страны Европы. Квалификация и компетенция врачей там несоизмеримо выше, чем в Туркменистане.

Приведу пример из жизни. Больной пожилого возраста, без вредных привычек, на протяжении 15 лет мучился мочекаменной болезнью. Обращался куда только можно, в каких только больницах не лежал, каких только лекарств не пил, но вердикт наших докторов — однозначное удаление одной почки и дробление камней в другой. Прогноз неблагоприятный. Нужно готовиться к худшему варианту (летальному) в течение полутора-двух лет. Потеряв всякую надежду на выздоровление, потратив массу денег, времени и нервов по совету родственников он попробовал последний вариант — съездил в Иран. Местные специалисты отменили удаление почки, провели дробление и выведение камней из другой, полностью восстановив ее функцию, назначили препараты, предотвращающие образование камней, и дали рекомендации, которые необходимо соблюдать на протяжении всей жизни. Пациенту было сказано, что при соблюдении этих рекомендаций полное выздоровление, конечно, не наступит, но прогноз благоприятный и добиться улучшения качества жизни вполне возможно. Это было в 2014 году. Теперь больной себя таковым уже не считает, отмечает свой второй день рождения, когда поехал в Иран и радуется жизни по сей день.

Однако власти Туркменистана всячески препятствуют выезду граждан за рубеж на лечение. Больные оформляют туристические визы или говорят, что едут навестить родственников. Тех, кто собирается на лечение, но предварительно не согласовал поездку в Минздраве, в большинстве случаев на рейс не допускают.

Определенных объяснений почему нельзя уезжать лечиться, никто не дает, но похоже, что таким образом людей пытаются заставить посещать местные новые и суперсовременные больницы и госпитали с передовым оборудованием.

Передовое оборудование и низкоквалифицированный персонал

Техника в них действительно хорошая, но сама по себе она работать не может. Для этого нужен специалист, который бы прошел соответствующее обучение и подготовку, желательно за рубежом, на учебной базе производителя. Это требует времени и денег, которые уже не выделяются, а по телевидению этого, в отличии от оборудования, не покажешь. Поэтому в большинстве своем техника простаивает или используется в редких случаях.

Еще одна проблема с оборудованием – отсутствие денег на техническое обслуживание и расходные материалы. Первые несколько лет (обычно это два года) изготовитель по гарантии проводит бесплатное сервисное обслуживание, после этого, если что-то ломается, ответственность ложится на руководство больницы, которое должно выделять деньги на ремонт. Таких денег никто не даст, поэтому, от греха подальше, технику зачехляют и убирают, чтобы она была в рабочем состоянии, если вдруг нагрянет проверка или начнется съемка очередного телесюжета о достижениях отечественной медицины.

Врачам, чтобы учиться современным методам диагностики и лечения, необходимо регулярно выезжать в международные медицинские центры для прохождения практики и современной теории, на курсы повышения квалификации, принимать участие в международных конференциях, выставках и других профильных мероприятиях. Во времена Союза это широко практиковалось и давало положительный результат. Это неоспоримый факт. Например, наш НИИ глазных болезней под руководством профессора Н.Н. Нурмамедова постоянно обменивался специалистами, методиками и достижениями с клиникой микрохирургии глаза Святослава Федорова (Россия), с европейскими институтами и был известен далеко за пределами Центральной Азии. К этим примерам можно отнести и НИИ онкологии под руководством Г.М. Нуммаева, и НИИ охраны материнства и детства под руководством В.Е. Радзинского.

Эти времена давно ушли, но ведь использовать готовые модели можно и сейчас. Кстати, иранские врачи раз в год на месяц ездят в Европу и США на повышение квалификации. К сожалению, наши доктора могут это сделать только по собственной инициативе. Таких хоть и немного, но они есть. Однако такая «самодеятельность» не приветствуется — если поездка не будет в «должном порядке» согласована с вышестоящим руководством, врачей могут наказать вплоть до увольнения. Почему? Внятного ответа нет. По словам врачей, у кого-то начальство боится, что подчиненные могут нахвататься не только медицинской практики, но и воздуха свободы, другие опасаются, что молодые профессионалы станут «слишком умными» и займут их место, третьи просто страхуются — от греха подальше.

При таком упадке медицины в Туркменистане, не удивительно, почему процветает народная медицина и знахарство, а табибов (целителей) почитают порой больше, чем врачей.

В таких условиях гражданам страны остается только пожелать болеть как можно реже…