Все фото принадлежат ИА «Фергана»
Когда туристы приезжают в другую страну, что они хотели бы увидеть? Шопинг ведь не главное. Интересны традиции, история, культура, экзотика… Разве не любопытно посмотреть, как проходит туркменская свадьба? Или понаблюдать, как живут, работают и отдыхают в Туркмении простые люди?
Экзотики в Туркменистане достаточно: одежда, украшения, предметы быта. Или, например, поведение таможенников. Одного московского туриста на днях изумило, что в аэропорту москвичам пришлось задержаться на несколько часов — потому что прибытие их рейса совпало не то с рейсом из Эмиратов, не то из Стамбула. Три часа на глазах прилетевших из Москвы перетряхивались вещи местных граждан, прибывших другим рейсом. Каждый пакетик ощупывался, просматривался… «Людей элементарно грабили на наших глазах», — заметил москвич.
Надо четко соблюдать все требования миграционной службы. Если вы, приехав в наш прекрасный город, засидитесь где-то в гостях, а миграционная служба придет с проверкой ночью и не застанет вас по месту регистрации, то вас, во-первых, оштрафуют (на 600 долларов), а во-вторых, заведут на вас дело. И скорее всего, больше вы в Туркмению никогда не попадете.
И вообще, старайтесь не зацикливаться на мелочах. Подумаешь, нельзя фотографировать на улицах. Объясните, что приезжие и местных правил не знаете, сотрете на месте все фотографии — и порядок, от вас отвяжутся (если, конечно, речь идет не о стратегических объектах, а их тут много: президентский дворец, министерства, регистрационная палата, жилые дома…).
Но громадное удовольствие вы получите от отелей высокого класса, от роскошных видов города с фонтанами (бедный Арал!), хорошей еды в ресторанах, морем света, который заливает вечерний город…
В шестидесятые сюда приезжал Никита Сергеевич Хрущев, который отменил 20-процентную прибавку к зарплате туркменским жителям. Прибавка была сделана ввиду сильной солнечной активности, которая наносит вред здоровью населения.
С тех пор борьба с населением в Туркмении не прекращается. Например, еще по указанию Хрущева начали бороться с приусадебными хозяйствами: старожилы вспоминают, как работники горисполкома ходили по домам и заставляли уничтожать живность; за каждую обнаруженную домашнюю птицу наказывали.
Потом понизили категорию города, и магазины враз опустели — на витринах появились выстроенные пирамиды из консервов, а деликатесы вроде московских конфет, икры разных сортов (черная паюсная стоила 11 рублей за килограмм), осетрина и колбаса особого копчения — исчезли.
Денежная реформа 1961 года больно ударила по жителям Туркмении, которые привыкли держать сбережения под матрацем… Да и сегодня — роскошные банки построены, а люди не торопятся нести туда деньги…
Туркмены захотели пожаловаться следующему вождю — Леониду Ильичу Брежневу: мол, верните полагающиеся льготы. Но когда Брежнев прилетел в Туркмению, его сразу из аэропорта увезли в Фирюзу — чудесное место, уникальный климатический курорт, где находились правительственные дачи, пионерские лагеря, санатории… Так «дорогой Леонид Ильич» и не успел почувствовать туркменской жары, поэтому никаких льгот народ не дождался…
Сегодня поселок Фирюза закрыт и переименован, там президентская резиденция, местные жители переселены. Судьба уникального парка с субтропическими растениями и целебными источниками неизвестна, как неизвестна и судьба знаменитой чинары «Семь братьев», которая росла на территории санатория для пограничников, — этой чинаре было уже несколько веков…
Потом появился Туркменбаши. Про него писала поэтесса Гозель Нуралиева: «Большой человек идет по маленькой планете, и вся планета смотрит на него», — за что и получила сразу после публикации место вице-премьера. Впрочем, вскоре так же быстро слетела с поста…
На память от Ниязова в Ашхабаде остались многочисленные памятники, про которые иногда пишут, что их, якобы, постепенно сносят. А их не сносят, их переносят. И получается иногда, что два отца народа шагают навстречу друг другу.
Внутри организаций, предприятий, магазинов и всего-всего — портреты, но уже не Ниязова, а нового рулевого — Гурбангулы Бердымухамедова. Он везде: на первых страницах газет, по ТВ, на календарях и плакатах…
Передвижение в Ашхабаде — не проблема. Такси за доллар или два довезет в любую точку города. Главное – в пробку не попасть — когда проезжает президент, все дороги в центре перекрываются, а людей загоняют в подземные переходы или во дворы ближних домов. А когда город перекрыт, то и такси не дождешься.
Хорошая новость для туристов – вновь открылась канатная дорога. Когда ее только открыли первый раз, она недолго проработала, остановилась. Потом два года ждали специалистов из той французской фирмы, что строила канатку. Таких изумительных видов — гарантирую, — больше нигде не увидите.
Но… это удовольствие на один раз. Второй раз никто не рискует. Так, моя кабинка застряла посередине каната и бешено раскачивалась от ветра. Людей вокруг ни души, горы в этом месте внизу –как игрушечные, так далеко, что казалось — подо мной плывут облака… Полчаса раскачки в маленькой стеклянной кабинке, где от солнца зимой получаешь загар не хуже летнего. Экстрим! Когда все закончилось, вышла на ватных ногах и, возблагодарив Всевышнего, что оставил мне жизнь, поехала в мой любимый Ашхабад…
Старый город, которого нет
Мой Ашхабад? Любимый? Всегда испытываю смешанные чувства, как будто говорю о совершенно другом городе — забытом, оставшемся только в моих воспоминаниях.
У каждого человека есть на земле место, которое особенно ему близко. Для меня это город, в котором родилась и живу. С которым связано все, что мне дорого – люди, события, места, в которых хочется иногда проводить время – гулять, читать, общаться с друзьями…
В старом Ашхабаде было много любимых мест: чудесные парки и скверы, сады, кинотеатры под открытым небом, библиотеки, много библиотек — Пушкинская, Лермонтовская, Гоголевская, Ленинская…
Сегодняшний город — это «новый» Ашхабад, причем говорить это «новый» надо с распальцовкой, как «новый русский». Сегодня в городе — огромные архитектурные комплексы, минимум деревьев, залитые асфальтом и бетоном пространства, высоченные (напоказ) фонтаны вместо небольших арыков с прозрачной быстрой водой, в которых детьми мы любили купаться в жару.
Прежний Ашхабад — это ряды чистых кирпичных или финских домов и домиков, ослепительно-белых — каждую весну все хозяева разводили известь и освежали фасады. Дома утопали в зелени виноградников, вокруг — чудесные зеленые изгороди из плюща, дикого винограда выше человеческого роста, и мы, дети, все время находили там неожиданную радость: черепашек, или ежиков, или ящерок и жаб, которых можно было покормить и подрессировать возле самого порога…
«Зачем нам кошка в доме, уже есть собака», – отбивалась моя мама, когда отец принес с улицы брошенного или заблудившегося котенка. «Так это природа, — возражал отец. — У детей должны быть обязанности, они не должны быть дикими, шарахаться от всего живого. Они будут любить, понимать, учиться нормальному общению с животными…»
В школах были приусадебные участки, на которых мы сами сажали деревья и кустарники, работали на грядках, ухаживали за кроликами, наблюдая, как, подергивая ушками, они ели морковку…
Где все это?
Того города с милыми особнячками, с абрикосовыми, алычовыми, инжировыми, тутовыми и вишневыми деревьями, растущими возле домов, с первыми подснежниками, запахом акаций и сирени по весне – почти не осталось. И уже не слышно по утрам сумасшедшего гомона птиц, а вечерами не поют сверчки, не квакают лягушки, исчезло чувство покоя и гармонии…
Теперь по дворам ходят люди в оранжевых или зеленых (в зависимости от ведомственной принадлежности) представители коммунальных служб и травят кошек и собак.
«Башлык сказал: обед не разрешаю, пока кошек не принесете», — сказала одна из таких «работниц». Вот и ходят они с мешками, приманивая животных отравленной колбасой. Парни в зеленых жилетах ловят их каким-то садистским приспособлением — палка, на ней леска. Взмах — и животное поймано и задушено. На вопрос, зачем они это делают, говорят, что начальник коммунальной службы с работы выгонит, если норму не выполнят: 25 кошек должны сдать.
Бессмысленно было продолжать разговор. Это тенденция. В городе можно встретить изуродованных животных, которых пытали дети, но директор школы лишь возразит: «Дети любопытны…»
Да, на месте старого Ашхабада возник другой город, бездушный, холодный и жестокий красавец, город-музей. С похожими друг на друга мраморными зданиями-великанами, которые в жаркое время года накаляются, как огромные печи, и до самого утра не остывают, не давая дышать, загоняя горожан подальше в квартиры…
Весной, осенью и особенно летом на улицах не найдешь спасения от зноя: нет больше вековых чинар, нет тополей или шелковиц… Город засаживается в последние два десятилетия исключительно хвойными.
15 лет назад Иосиф Иосифович Севертока, тогдашний директор знаменитого Ботанического сада, созданного в Ашхабаде еще академиком Вавиловым, предупреждал об опасности. Он говорил: «Ели можно сажать только в курортных зонах, так как они обладают способностью днем вбирать в себя всю грязь из воздуха, все выхлопы, а ночью «выдыхают», отдавая все обратно»…
Иосиф Иосифович всю жизнь боролся за чистоту города и не пускал предприимчивых дельцов в Ботанический сад. Но после его смерти в саду появились плантации и теплицы, поселилось консульство Нидерландов… Начались вырубки деревьев. Вот как выглядит сейчас самый зеленый уголок сада – сада, который был гордостью нашего города.
Закупаются огромные партии елок, у жителей продолжают забирать садовые участки, ломают дома, вырубаются парки, скверы, деревья на улицах: ивы, айланты, дубы… Освободившееся пространство зачем-то закатывают в асфальт…
Туркменистан много лет поставляет дрова в Афганистан… Бизнес этот даже выгоднее, чем поставка компьютеров, как утверждает местный предприниматель, а в результате… Исчезли полностью знаменитая Пионерская роща, посаженная детьми еще в пятидесятые годы, исчез знаменитый Кешинский парк. Остатки парка еще можно было встретить в прошлом году на территории больницы «Красный Крест», и там был особый микроклимат, но теперь и это вырублено.
Вместо этого усиленными темпами ведется строительство громадных элитных домов, в которых будут жить сотрудники и депутаты Меджлиса (парламента) Туркменистана, Министерства иностранных дел, Министерства по туризму и другие чиновники.
Строительство элитного гетто для больших чиновников приводит к тому, что коренные ашхабадцы, чьи деды и отцы строили и восстанавливали этот город, выселяются на окраины и в Абадан.
Все меньше деревьев остается и внутри территории старого зоопарка, где теперь строится спортивный комплекс, директором которого станет дочь нынешнего президента — во всяком случае, об этом ходят упорные слухи.
А зеленая зона напротив зоопарка, которая тянется до самого цирка, давно уже лишилась более половины растений. Сначала вырубили около сотни деревьев и построили ресторан. Потом, когда его хозяин оказался в местах не столь отдаленных, ресторан снесли и построили большую сцену. Для этого пришлось вырубить еще несколько десятков деревьев, среди которых были и уникальные для здешних мест сладчайшие унаби, привезенные из Кугитанга, и изумительный белый инжир, и хар-тут (смешанный сорт шелковицы) — огромные черно-синие ягоды с необыкновенным вкусом.
Раз в году теперь здесь проходят концерты, на которые сгоняют студентов, и все снимает местное телевидение. Чуть дальше — опять вырубки, сделали большие бассейны, и это было радостью для местной детворы, но сейчас про бассейны забыли. Потом вырубили еще деревья, построили спортивную площадку. Обычно она пустует. Но несмотря на это, почти напротив строят еще одну…
Уничтожение зеленой растительности продолжается по всему городу, картины запустения — не редкость в любом микрорайоне или районе Ашхабада. Вот, например, что можно увидеть, если зайти во дворы возле президентского дворца, напротив министерства обороны.
В 2004 году тут снесли дома, поставили памятник Ниязову. Молодой сад был полностью уничтожен, на его месте появилась стихийная автостоянка, потом построили котельную.
Несколько сотен деревьев были в одночасье вырублены в парке, который раскинулся от старейшего Текинского рынка до школы номер 16. На освободившемся месте возникли автобусная станция и стоянка автомобилей. Жители близлежащих домов забили тревогу – шум с раннего утра до поздней ночи, постоянные выхлопы, вонь… В ответ на жалобы власти пригнали технику, и снесли дома жалобщиков. На этом месте теперь стоянка для автомобилей сотрудников полиции. Жильцы оставшихся домов теперь помалкивают.
Так же поступили с теми, кто жил возле Текинского рынка. Добротные особняки — в этом районе селились, в основном, профессора, академики, научные сотрудники, педагоги и врачи — были снесены ради нескольких автостоянок.
Жители оставшихся домов получили на руки предупреждения о грядущем сносе и о том, что переселять их будут в город Абадан и на 90-й разъезд, то есть из центра в захолустье. Ситуация щекотливая, поскольку в этих домах живут, в основном, русскоязычные. Мало того, что их когда-то негласно лишили права работать на государственной службе, теперь они еще и теряют привычное место обитания, что особенно тяжело переживается пожилыми и больными жителями.
Уже много раз говорилось о том, что после всех стрессов, связанных со сносом по-туркменски, людей косят болезни – инсульты, инфаркты, начинается рак… Но кого это волнует?
Источник: ИА Фергана
О Аллах! Когда-нибудь ты покараешь наш Туркменистан за это, но кара твоя ляжет на всех нас, а не на тех безумцев кто делает все это. Они вырезают память нашего туркменского народа. А народ без памяти, уже не народ, просто сообщество на определенной территории. Дай силы Аллах пережить это горе туркменам!
Настоящие туркмены ни перед кем и никогда не гнули свои спины и не целовали руки, в исключении женщинам. Все это зрелище помойка, мусор и хлам, это бал маскарад. А этой говорящей обезьяне нравится быть в центре внимания. Совсем скоро у него окончательно снесет крышу, все к этому идет. Лечить этих больных бешенством и бестытствомна всю голову животных бесполезно, их нужно только уничтожать, чтобы эта зараза дальше не распространялась.
В сердцах всех, кто жил в СТАРОМ Ашхабаде , родной город остался как теплый , добрый, сердечный город с добрейшими жителями, город, где соседи (независимо от национальности) становились просто родными, город с очарованием старых парков, с арыками, лиственными деревьями, это было то место, где ты чувствовал себя ДОМА. Сейчас остается только плакать над старыми фотографиями и поражаться скудоумию правителей, превративших такой прекрасный город в какую-то декорацию дурной пьесы. Ну строили бы себе новые административные здания в районе Берзенги, оставили бы наши старые районы в том виде, в каком они были! Ведь не сносят же центр Лондона или Парижа, а строят… Развернуть »
Захочишь жить и не так раскорячишься! (из фильма «особенности национальной охоты») Если увидишь у него красные штаны то одно приседание и ку! если оранжевые то два приседания и ку ку! (из фильма»Киндза- дза») -Классика жизни!
Если увидишь у него красные штаны то одно приседание и ку! если оранжевые то два приседания и ку ку! (из фильма»Киндза- дза»)
Пророческий фильм, у нас снимали.
я оболделаааааа!!!!!!!!!! нет слов!!!!! одни эмоции.
Я всё детство прожил в Ашхабаде, ушёл в армию, вернулся в родной город. До сих пор помню Хитровку, Гажу, Холмы. А сейчас хотел бы съъездить на пару дней, да не пускают.Я предал президента, как они говорят.
Как грустно, мои родители 40 лет прожили в Ашхабаде, всегда только теплые и хорошие воспоминания о городе, о людях. Я выросла на этих воспоминаниях.Мама не дожила и не увидела во что превратился её любимый город.Жаль , что эта проблема (во что мы люди превращаем свои родные места) характерна для всего мира. Когда мы научимся беречь то что имеем, ухаживать за всем живым, а не уничтожать. И обдуманно подходить к выбору тех кто становиться во главе государств, городов, районов.
В памяти остался только Старый Ашхабад. Это был воистину уютный, теплый город, настоящий город любви. Помню гостеприимный туркменский народ. Невероятный ботанический сад, скверы, парки. Город утопающий в зелени. Все было такое родное, свое. Сейчас город стал каким то чужим, мертвым. Какая то мертвая красота города..пустые улицы, люди стали боятся друг друга. Так больно смотреть, что твориться в родном крае, жалко туркменский народ. Все воспоминания похоронили за белым мрамором, бетоном и позолотом.
А помните какие волшебные и таинственные районы были в Ашхабаде. Например меня всегда манил район начинавшийся сразу за зеленой зоной , справа по Чехова, если двигаться от Красного креста в сторону Восьмушки. Там был , как теперь говорят, такой удивительный частный сектор. У меня там жила девушка с которой я встречался.Не знаю , но и тогда и сейчас мне кажется ,что это был какой то рай на земле.Запах цветущей вонючки (аэлантус) не забыть никогда. Весна в Ашхабаде , что может с ней сравниться.