Вывод войск из Афганистана 2/3: опасный геополитический вакуум

В связи с поэтапным выводом войск НАТО численностью 102,000 человек, Запад не просто оставляет Афганскую армию. Вывод войск носит также и геополитический характер…, который серьезно отразится на роли Туркменистана в регионе. И по всей видимости ни Россия, ни Китай не готовы взять ответственность за будущее региона.

По мнению аналитиков, вывод войск НАТО ставит Туркменистан в уязвимое положение, так как вероятнее всего, что ни Россия, ни Китай не предложат гарантии безопасности. Похоже, что даже политическое и экономическое вмешательство будет сведено к нулю. Скорее всего это создаст «новый геополитический вакуум в Центральной Азии», — говорит Георгий Волошин, аналитик Института Центральной Азии и Кавказа и программы изучения Шелкового Пути при университете Джона Хопкинса.

Для Волошина этот вакуум «сопоставим с ситуацией начала 1990-х, когда могущественные государства,  будь то сдавшая позиции Россия, или нерешительный Китай или США до участия в АфПаке, не считали себя ответственными за будущее региона». «Действительно», — заявляет Владимир Парамонов, директор проекта по Центральной Азии в Ташкенте, «наступает время большой неопределенности, так как ни у США, ни у России, ни у Китая нет четкого плана действий» по поводу ситуации в Центральной Азии после вывода войск в 2014г.

Этот вакуум может плохо отразится на Туркменистане, несмотря на его «пожизненный нейтралитет». Весь регион может столкнуться с рисками: огромный отток населения из Афганистана, вероятнее всего в результате переселения национальных меньшинств в северный регион страны, дестабилизация ситуации в результате деятельности религиозных экстремистских группировок или увеличение оборотов наркоторговли на территории Туркменистана. Супердержавам, скорее всего, понадобится время, чтобы среагировать на угрозы и на глобальное геостратегическое урегулирование ситуации во всем регионе.

Для противостояния вызовам безопасности, исходящим из Афганистана, региональное сотрудничество станет необходимостью для Туркменистана. Никто не должен ожидать благотворительной поддержки от великих держав: «Каждый их них будет играть в свою собственную геополитическую игру, поэтому страны Центральной Азии должны укреплять региональное единство и взаимодействие, в первую очередь в области безопасности», — заявляет Парамонов. Но отношения между Центрально-Азиатскими государствами настолько сложные, что вряд ли на данном этапе возможны существенные улучшения. «Правительства каждой из стран в регионе будут пытаться предотвратить угрозы по одиночке», — говорит Волошин. «Но они рискуют усугубляющейся нестабильностью и ухудшением экономической ситуации на территории своих государств, так как, вероятнее всего, они как обычно закроют свои границы, будут рассчитывать только на свои силы и укреплять свой авторитаризм», —  комментирует он.

Многие наблюдатели в регионе приветствуют политику превентивной дипломатии Ашхабада с участием различных региональных организаций, финансируемых международными организациями по урегулированию ситуации 2014 г. в Афганистане.  Но даже если есть желание, может быть недостаточно средств. «В Туркменистане наблюдается дефицит кадров демографический, а также в экономической, дипломатической и военной сферах», – заявляет Волошин. Таким образом, Туркменистан не сможет приступить к своей роли в регионе после 2014 г. Лучшее, что власти могут сделать в данный период геополитической реструктуризации – защитить себя от нестабильности и попытаться дальше открыть свое стратегическое пространство», — считает Волошин.

Александр Князев,старший научный сотрудник Института Востоковедения  Российской Академии Наук заявляет, что он испытывает сомнения по поводу того, что  «туркменские власти способны придти к какому-нибудь соглашению. Их некомпетентность и безответственность не позволяют им найти оптимальные способы сотрудничества. В данном контексте, согласно моим данным, Российское руководство даже не рассматривает возможность оказания помощи Туркменистану с точки зрения гарантии его безопасности». За «некомпетентностью и безответственностью» скрывается глубокое недоверие к Москве. Затем, возможно, Россия частично откажется от таких стран, как Туркменистан и Узбекистан, которые неохотно идут на сотрудничество и вместо этого рассчитывают на помощь региональных организаций, таких как Организация договора по коллективной безопасности (ОДКБ).

Многие наблюдатели региональной геополитики считают, что Пекин может выиграть после 2014 г. «Китай хочет занять активную позицию в Афганистане и Центральной Азии, чтобы обезопасить свои тылы на Западе», — считает Тиерри Келлнер, специалист по отношениям с Китаем в Центральной Азии в Брюссельском свободном университете. «Видимо, по этой причине президент Хи Джинпинг совершил свой первый зарубежный визит в качестве руководителя страны в Москву. Пекин понимает, что самая важная геополитическая битва с участием США уже началась в Юго-Восточной Азии». Маловероятно, что Китай напрямую возьмет на себя инициативу по вопросам безопасности в Центральной Азии.

«В отношении вопросов безопасности Пекин оставляет лидерство России. Китай более активен в экономической области, особенно в сфере оптимизации региональных и национальных объектов инфраструктуры или создании новых»,  — утверждает г-н Келлнер. Потенциально это играет очень важную роль для будущего Туркменистана. Пекин не просто покупает туркменский газ, он может стать партнером для открытия пространства бывшей Советской республике. Согласно различным исследованиям, территориальная изоляции Центрально-азиатского региона сдерживает темпы роста более чем на один процент в год. Китай уже оказал помощь по ликвидации последствий изоляции в регионе и стал первым торговым партнером.

Недавний захват Пекином власти в Пакистанском порту Гвадар мог бы дать Центральной Азии и Туркменистану больше возможностей  сломить эту изоляцию. Таким образом, роль Пекина в стабилизации ситуации в Афганистане – это ключевой вопрос для Ашхабада, не только из-за диверсификации экспортных поставок газа, но и  из-за импорта и экспорта товаров. «С этой целью Туркменистан также может попытаться воспользоваться Иранским портом Чабахар, спроектированным в Индии», — считает Келлнер. Строительство железнодорожной дороги Казахстан-Туркменистан-Иран, спроектированной как основная часть международного транспортного коридора Север-Юг, который должен быть запущен к лету следующего года, может стать решающим моментом для будущего Туркменистана. Это первые шаги грядущего геостратегического урегулирования в Центральной Азии, которое поможет заполнить вакуум после 2014 г.

Режис Генте