Переполненная земля. Кто, зачем и почему распространяет слухи в Туркменистане

Атаджан Непесов

Фергана

Государственные СМИ в Туркмении имеют крайне слабую связь с реальностью, а независимые журналисты не могут работать здесь сколько-нибудь серьезно, не опасаясь немедленных репрессий. В таких условиях особое значение приобретают слухи. Перешептывания, пересуды, догадки и намеки, которые в большинстве стран мира остаются уделом скучающих пенсионеров, для среднего туркменистанца имеют такое же значение, как для иностранца – прочтение свежей утренней прессы.

На днях в Туркменистане стал распространяться слух, который не на шутку обеспокоил как жителей страны, так и их родственников за рубежом. Якобы совсем скоро, уже в ноябре, будет заблокирован мессенджер ИМО (IMO) – веб-сервис для общения посредством IP-телефонии и мгновенного обмена сообщениями. Для Туркмении эта программа особенно важна, потому что отлично работает с медленным интернет-соединением и обеспечивает стабильную голосовую связь. Кроме того, приложение IMO очень экономно: само по себе оно бесплатно, при этом потребляет мало трафика и обладает эффективными алгоритмами сжатия. В общем, этот сервис словно специально создан для страны, где интернет работает плохо и стоит дорого, а уровень благосостояние граждан оставляет желать лучшего.

Это также вдвойне важно для людей, которым необходимо регулярно связываться с кем-то за рубежом. Звонить по телефону в Туркменистан из-за границы очень дорого, звонить из Туркменистана за рубеж – еще дороже. Поэтому IMO приобрело популярность у семей трудовых мигрантов, среди граждан, чьи дети учатся в иностранных вузах, а также среди родственников эмигрантов. По нашим оценкам, общее количество пользователей IMO в Туркмении превышает двести тысяч.

Когда слухи о закрытии мессенджера достигли апогея, в соцсети «Одноклассники» развернулась дискуссия по этому поводу. Надо сказать, в ней почти не участвуют жители страны, зато очень активны те самые заграничные родственники. И это понятно. Дело в том, что «Одноклассники» в Туркмении заблокированы. В соцсеть могут зайти лишь наиболее продвинутые пользователи, умеющие использовать прокси-серверы и другие способы обхода блокировки. Несмотря на это, дискуссия получилась по-настоящему горячей.

«Мало им было закрыть Line и Skype, теперь и до IMO добрались, варвары!», – возмущается один из моих френдов с ником Арзув. И в самом деле, еще недавно туркменистанцы в стране и за ее пределами спокойно общались между собой в Line. Люди вводили номера телефонов своих родных или друзей и легко устанавливали с ними связь. Но власти почему-то посчитали Line вредоносной программой: видимо, она не позволяла установить тотальный контроль над каждым пользователем. Та же невеселая судьба постигла и Skype. Теперь, очевидно, пришла очередь IMO.

«Да слухи это все, не верьте!» – пишет другая пользовательница, бывшая жительница Ашхабада.

«Нет, не слухи, – доказывает еще один участник дискуссии. – Помните, муссировались разговоры о закрытии российского МТС в Туркменистане? Никто не верил, а ведь нет сейчас МТС».

Пессимистов в этом споре гораздо больше, чем оптимистов. Отсутствие официальных комментариев, которое в любой другой стране автоматически переводят новость в разряд «подозрительных», никого не смущает. По одной простой причине – государственные СМИ практически никогда не уделяют внимания каким бы то ни было новостям, волнующим граждан. Важное сообщение, например, об отмене коммунальных льгот лишь изредка проскальзывает в глубине очередного бравурного отчета о достижениях «эпохи могущества и счастья». А многие решения, напрямую влияющие на жизнь граждан, часто так не находят отражения в официальной прессе. О них сообщают лишь тем, кто имеет непосредственное отношение к ситуации, и обосновывают это не какими-то законами и постановлениями, а магическим словосочетанием «распоряжение сверху». Ну, или словосочетанием, имеющим наивысший градус магической силы – «распоряжение с самого верха».

Аркадагу – да, инопланетянину – нет

У слухов в Туркменистане очень много авторов и «ретрансляторов». Теоретически любой гражданин может сочинить какую-то байку и рассказать ее знакомым, те – своим знакомым, и так далее. Понятно, что далеко не вся подобная информация оказывается правдивой. Но обычно наибольшее распространение получают слухи, которые не рождаются на пустом месте. Они формируются на основании каких-то примет, которые народ хорошо изучил.

Обоснованный слух имеет больше шансов пройти пускай весьма примитивную, но все же проверку на подлинность. Такую проверку автоматически осуществляет каждый гражданин, который слышит что-то новое и интересное. Он анализирует свой собственный опыт, оценивает текущую обстановку, сравнивает информацию из разных источников (в данном случае – рассказы разных знакомых) и заключает: «да, в это можно поверить», либо – «нет, это полная ерунда».

Например, о приезде Гурбангулы Бердымухамедова в тот или иной регион СМИ могут и не сообщать предварительно, но местное население легко понимает, что ожидается визит президента. Как? А очень просто. Все угадывается по деталям, по косвенным проявлениям некоей активности, «движухи». Если, скажем, все коммунальные службы и даже трудовые коллективы вдруг выводят на очистку обочин шоссе из аэропорта до областного центра, – значит, очень вероятно, что по этому шоссе скоро промчится кортеж главы государства.

Есть и другие приметы. Если дворники начинают драить бордюры, подметать и мыть улицы, жечь в кострах опавшую листву или невесть зачем вырванную из земли растительность, а местная полиция и силы безопасности переводятся на усиленный режим несения службы, значит, скоро состоится некое мероприятие, в котором, вероятно, примет участие сам президент. Если старшеклассников снимают с уроков, собирают на стадионе и заставляют дружно скандировать «Аркадага шохрат» («Слава Аркадагу»), если в детском саду малышей наряжают и требуют наизусть заучивать стишки про героя-президента или происходит что-то столь же бессмысленное и помпезное, это значит, что приезд Бердымухамедова случится буквально на днях.

Таким образом, если один гражданин Туркмении говорит другому: «Сегодня нас с коллегами заставили убираться вдоль трассы, а моего сына в школе готовили к торжественной встрече Аркадага», то второй гражданин с присущей ему проницательностью понимает, что пора ждать визита президента. Но это не значит, что тут верят всему. Если кто-то, например, скажет, что глава муниципалитета является инопланетянином – то житель Туркменистана точно так же, как и любой другой страны, может лишь пожелать ему хорошего врача. Иными словами, слухи слухам рознь. Не стоит представлять туркменистанцев малыми детьми, готовыми верить во что угодно.

Запретим доллары и студентов

Впрочем, у слова «слухи» есть некая отрицательная коннотация. Твердой веры слухам нет: они словно ручейки, которые где-то пересыхают от недостатка воды (доказательств и фактов), а где-то успешно впадают в реку. К тому же слухи обычно распространяют отдельные личности. Кто-то им верит, а кто-то игнорирует. Совсем иная эмоциональная окраска у словосочетания «народная молва», от него просто так не отмахнешься. Народная молва – это и есть та самая полноводная река, вобравшая в себя многочисленные ручейки-слухи. Это уже информация из множества источников, успешно прошедшая вышеописанную проверку в головах сотен людей.

Так вот: народная молва в Туркменистане имеет тенденцию оказываться правдивой. За 27 лет независимости – а именно столько времени в Туркменистане нет подлинной свободы слова и СМИ – почти не было случая, чтобы народная молва себя не оправдала. В качестве примера можно привести три наиболее значимых эпизода, когда молва оказывалась совершенно права.

Итак, случай первый. Канун 2016 года. Повсюду только и говорят, что о грядущей отмене свободной продажи наличной валюты в банках по установленному государственному курсу. В январе 2016 года так и произошло – с тех пор люди могут покупать валюту только на базаре, но уже по курсу базарных менял.

Случай второй. Январь 2018 года. Пошли разговоры о подорожании бензина. Ни одно СМИ за весь январь не прокомментировало эту информацию. Тем не менее, с 1 февраля литр 95-го бензина, как и ожидалось, подорожал в полтора раза. (Кстати, вот прямо сейчас точно такие же слухи стали ходить снова).

Случай третий. Конец лета и начало осени 2018 года. Туркменские студенты, обучающиеся в Таджикистане, вдруг стали быстро покидать родину. Причиной спешки оказалась неожиданно возникшая холодность в отношениях между властями двух стран. Началось все с того, что туркменскому МИДу не понравилось, как некий таджикский госчиновник высказался о реализации проекта строительства железной дороги Туркменистан-Афганистан-Таджикистан. Туркменистан в ответ закрыл свою границу для грузовых автомашин, следующих транзитом из Ирана в Таджикистан. Этих событий оказалось достаточно, чтобы студенты поторопились с выездом: появились слухи, что их не будут выпускать из страны. Не прошло и нескольких дней, как народная молва подтвердилась: туркменских студентов, которые учатся в Таджикистане, перестали выпускать за границу.

Сильнее всего, однако, граждан Туркменистана сейчас тревожит даже не закрытие IMO, а другой слух – о полном запрете оборота доллара и прочей иностранной валюты. Народ сходит с ума, ведь доллар на черном рынке вновь пошел вверх, перевалив отметку в 20 манатов. Торговля на базарах замерла. Взяли паузу продавцы и покупатели жилья: каждый опасается прогадать, потерять, все ожидают чего-то нехорошего и не знают, что делать с манатами и долларами, оказавшимися у них на руках.

«Менять или сохранить? – просит моего совета в IMO дальний родственник из поселка Губадаг Дашогузского велаята. – Многие говорят, что хождения американской валюты не будет».

Раньше в подобных ситуациях сильные мира сего скупали золото и недвижимость. Кстати, судя по независимым СМИ, недавно у туркменской элиты вырос интерес к покупке квартир. Люди среднего достатка вроде моего троюродного брата свои незначительные сбережения обычно тратили на покупку скота. Но сегодня там, где он живет, и скот-то опасно покупать – коров и быков косит какая-то странная болезнь. Опять же, по слухам.

«Грязные» зарубежные инвесторы

У властей – причем властей не только Туркменистана, но и любой закрытой авторитарной страны – как правило, всегда имеется простое объяснение механизма возникновения слухов. Конечно же, слухи совершенно осознанно запускают враги. Роль «врагов» отводится независимым журналистам, которые (чаще всего в эмиграции) пытаются хоть как-то проанализировать, проверить и систематизировать поступающие из разных источников обрывки информации. Понятно, что результат их работы далеко не идеален. Ведь все их запросы, поступающие в официальные ведомства, обычно остаются без ответа. А если ответ и приходит (обычно такового удостаиваются крупные иностранные СМИ, а не тематические издания туркменских активистов), он оказывается сугубо формальным и, как правило, содержит один главный посыл: «Вся негативная информация неверна, у нас в стране все хорошо». А уж о таких инструментах современной журналистики, как анализ открытых баз данных (за достоверность которых чиновники отвечали бы головой) или полеты дронов над поместьями местных олигархов бойцам туркменского информационного фронта остается только мечтать.

Мотивы независимых журналистов власть объясняет просто и незатейливо: якобы действующий режим смеют критиковать лишь «те, кто, оставив в стороне честь и совесть, базовые нормы общечеловеческой морали, заключающейся в призыве не навредить и не лгать, используют возможности глобальной сети в корыстных целях и относятся к журналистике как грязному, но прибыльному промыслу». Роль финансистов в этой системе отводится неким «зарубежным инвесторам». Их происхождение и цели туманны – ведь Туркменистан, в отличие от большинства закрытых стран, не вводит в свою идеологию образ «коварного внешнего врага». По официальной версии, весь мир просто обожает Туркмению, с придыханием следит за велопрогулками и купаниями ее президента, стремится подражать выдающимся достижениям этой страны… Если это действительно так, откуда берутся «грязные» зарубежные инвесторы, финансирующие ложь о Туркмении? Вопрос, понятно, риторический.

Важно другое – действительно ли практикуется осознанный запуск тех или иных слухов? Ведь дело это вовсе не такое простое, как может показаться на первый взгляд. Для этого надо знать определенные технологии и обладать определенными инструментами, а главное – иметь достаточный уровень влияния на той территории, которую предполагается «заразить». В полной мере все это, как правило, доступно только спецслужбам. Ну, а в Туркменистане могут достаточно активно действовать спецслужбы только одного государства – собственно Туркменистана. Это подтверждается как вышеупомянутой официальной идеологией, так и объективными данными. В настоящее время ни у одной страны мира нет причин обращать на Туркменистан хоть сколько-нибудь серьезное внимание. Как справедливо отмечают аналитики, режимы, действительно неугодные «сильным мира сего», в наши дни очень быстро оставляют о себе лишь воспоминания.

Информация о том, что туркменские спецслужбы пытаются использовать механизм слухов в своих интересах, действительно порой всплывает на поверхность. Так, этим летом чиновники в «неформальных беседах» начали рассказывать гражданам о подготовке миграционной амнистии для людей, которые находятся за рубежом с просроченными паспортами. Утверждалось, что вернувшиеся на родину мигранты не понесут никакого наказания. Расчет частично оправдался: люди действительно стали передавать эту информацию друг другу, она даже попала в те самые независимые СМИ. Отдельные мигранты даже поверили в амнистию и вернулись – и, конечно же, сразу были арестованы. Формально власти ни в чем не виноваты: официальных объявлений об амнистии никто не делал, в государственной прессе она не анонсировалась, соответствующие законы не издавались.

Этот опыт можно было бы считать неудавшимся: еще на стадии распространения подобных слухов к ним часто добавлялись комментарии об их сомнительности. И к массовому возвращению мигрантов в теплые объятия репрессивной системы эта информационная кампания не привела. Но, во-первых, спецслужбы явно намерены совершенствовать свои навыки: развитие информационной сферы в Туркменистане все же не полностью стоит на месте, а лишь сильно отстает от остального мира. Во-вторых, никто не может поручиться, что спецслужбам уже сейчас не удается добиваться успеха в меньших масштабах. Например, вовремя запущенный слух о продаже дефицитной муки может заставить людей выстроиться в очередь в определенное время в определенном месте. А умелые манипуляции слухами о запрете обмена валюты позволят ювелирно регулировать активность граждан на «черном рынке».

Нервничаешь – выпей уксуса

«Страх – самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх – страх неведомого», – писал Говард Филлипс Лавкрафт, знавший толк в ужасах. Романисты и сценаристы, ставящие перед собой цель напугать читателя или зрителя, стараются не допускать распространенной среди новичков ошибки – они не описывают угрозу детально и со всеми подробностями. Человеческая психика имеет свойство приспосабливаться фактически к любым несчастьям, если о них все известно. Любое бедствие и любое чудовище, будучи детально описанным, переводит произведение из жанра ужасов в жанр совсем не страшной научной фантастики.

Чтобы этого избежать, авторы используют один из трех приемов: недосказанность, абсурдность или полную неизвестность. В первом случае читатель или зритель вынужден мучительно домысливать детали – и обычно воображает самое худшее, что он способен представить. Во втором случае происходящее формально вроде бы ясно, но человек не в силах понять причины. Например, понятно, что маньяк убивает прохожих бензопилой, но почему и зачем ему это надо? Вот если бы он зарезал человека ради денег или после ссоры, это была бы уже банальная криминальная хроника. И наконец, полный информационный вакуум заставляет человека метаться, не помня себя. Что происходит, куда бежать, где таится угроза, а где – наоборот, спасение? Частой реакцией на неизвестное становится истерика.

Туркменское информационное пространство, на официальном уровне преподносящее гладкую и неинтересную картинку «счастливой жизни», а на неофициальном – переполненное слухами, позволяет гражданам ощутить на себе воздействие сразу всех этих приемов с избытком. Недосказанность? Сколько угодно. Абсурдность? Сам Беккет позавидует. Полное отсутствие информации? Во многих сферах именно так дело и обстоит.

Жизнь в подобных условиях гнетуще действует на настроение людей и их психику. Слухи вызывают тревогу, усиливают и без того серьезную неуверенность в завтрашнем дне и в будущем своих детей. Нет надежды на президента, занимающегося лишь саморекламой и самолюбованием. Каждый самостоятельно пытается найти выход из сложившейся ситуации, позаботиться о себе и своей семье.

Рост цен на все и вся, безработица, охватившая все сферы жизни, коррупция, обесценивание маната, произвол правоохранителей и отсутствие малейшей возможности отстоять свои конституционные права и свободы – все это на фоне зловещих слухов приводит к массовому бегству граждан из страны. Одни уезжают на заработки в Турцию, другие продают домашний скот и птицу и на эти деньги нанимают репетитора для своих детей, чтобы те впоследствии могли поехать на учебу в Россию или другую страну бывшего СССР.

К сожалению, есть и те, кто выхода уже не ищет. Такие люди опускаются на самое дно жизни или решаются на суицид. Они промышляют у мусорных свалок, потребляют алкогольные суррогаты, бродят по базарам и кладбищам с протянутой рукой, наиболее отчаявшиеся лезут в петлю или выпивают уксусную эссенцию. Таких людей, к счастью, немного, но без перемен в государстве их число будет расти. Еще вчера подобные случаи были характерны для сел, реже – для областных центров, но сегодня такое вполне можно наблюдать и в относительно благополучном Ашхабаде. Особенно обидно видеть все это в одаренном природными богатствами Туркменистане, в стране, где едва ли не на каждом шагу встречаешь рекламные щиты и растяжки со словами: «Государство – для человека».