Сколько лет Ашхабаду?

Ильга Мехти

Асхабад перешел России по Ахалскому договору с Персией от 21 сентября 1881 года. Такой документ мог возникнуть потому, что Российская империя не считала занятую ими территорию местом исконного проживания туркменских племен, а только местом их постоянных кочевок, а их самих — подданными Персии, о чем свидетельствуют письма русских консулов в Архиве внешней политики царской России.

История Ашхабада изначально была писана победителями, а потом подтверждена советскими идеологами, и как следствие, многие исторические факты притянуты и склеены не очень аккуратно для утверждения, что русские войска заняли маленький аул Асхабад в 1100 кибиток. 

Странно, что военные не заметили домов богатых баев за саманными дувалами. А я помню, правда, уже развалины, глиняных домов того Асхабада. Там, по улице Гоголя, лишь через несколько лет после землетрясения были построены квартиры для писателей Туркменистана. Но знали ли те литературные работники историю этих мест…

Обширной территорией земель центра города владел богатый человек. Часть своих владений он продал для строительства Машрикул-Азкара — храма бахаи. Это я узнала недавно в Институте восточных рукописей РАН. Узнала и то, что сохранилось имя того продавца, оно в названии того участка Замини-Азам (Земля Азама). Понятно, что до прихода русских не только богач Азам жил по улице Мервской, знаменитой уже тем, что по ней издавна из Хивы, Бухары, Афганистана и даже из Индии через Мерв шли караваны на знаменитый Хивинский рынок Асхабада. Только со временем тот рынок стал называться Текинским. Прежняя караванная история осталась лишь в названии ближайшей Хивинской улочки. А большой базар, как мы знаем — в Азии всегда определял статус поселения, как городского.

А если копнем гораздо глубже? Судя по древнему путеводителю «Парфянские стоянки» грека Исидора Харакского, где-то здесь стоял когда-то храм вечного огня. Археологи и сейчас находят свидетельства парфянской древности города. Рады они даже простой домашней утвари — глиняным хумам. А холм, хранивший останки парфянской крепости, никто не пожалел. Да и кто посмел бы, ведь он был снесен по желанию властителя, теперь печально известного как Сапармурат Туркменбаши. Хотя именно этот холм дал имя нашему городу. Ашхабад — ведь это не «город любви», как переводят многие. Земляк наш, востоковед Хасан Пишру знал из иранских хроник, что название города созвучно имени парфянской династии. «Аршакиды» звучало и как «Эшканиды», потому многие иранцы до сих пор называют наш город Эшк. Произносилось и как «Асканиды», а это совсем уже близко к «Асхабад». Так называлось большое городское поселение, которое заняли русские войска после захвата крепости Геоктепе. Прибывший пятитысячный отряд, обозначив на карте исторический холм «горка», начал вокруг него строительство оборонительного укрепления, а точнее буферной зоны на окраине русской Азии для охраны центра России от нестабильного южного соседа. 

Но был и честный взгляд на историю города. В 1871 году русский исследователь Иероним Иванович Стебницкий — начальник Военно-топографического отдела главного управления генштаба империи, член Русского географического общества в своих «Заметках о Туркмении» писал: «Асхабад… называется городом, но есть в нём и укрепление». За 10 лет до так называемого «основания» Ашхабада, он уже назывался городом, причём в самих русских источниках.

Рос город, стали появляться новые улицы с именами царских генералов, захвативших земли туркмен, и их воинских формирований. Но со временем появились улицы с мирными названиями: Базарная, Кирпичная, Фонтанная, Типографская, Огородный переулок, даже Пивной и Докторский, где жили семьи военных врачей, Учительская. А потом улицам давали уже имена русских классиков — Гоголя, Чехова.

В 1898 году улица Мервская стала проспектом имени генерала Куропаткина, а в советское время ее назвали проспектом Свободы. О, это сладкое слово «свобода»! Затем проспекту дали имя Сталина. Однако позже проспект вернули название Свободы. Старинный проспект был очень длинным и прямым, как стрела. Жаль, не оценили его редкую прямоту советские архитекторы, они заставили стрелу согнуться и нырнуть под землю около цирка. Сейчас проспект носит имя туркменского поэта-классика Махтумкули.

Многие грустят по Ашхабаду, где выросли. Но наши сердца сжимаются от боли еще и потому, что на прежде шумных улицах, где люди встречались и здоровались на разных языках, улыбались, сейчас не видно прохожих. Нынешний Ашхабад замер, замкнулся в себе.